Лицо наследника еще больше помрачнело, и он сделал попытку подняться. Лучше бы он этого не делал, потому что его страдания наполнили сердце Аби жалостью, а ей сейчас нужно было сохранять твердость и непреклонность.

– Я не использовал, – ответил Мейлир. – Я такого не делаю. Но, Абигайл, я уверен, что знаю, что случилось с твоим братом.

Ноги у Аби задрожали и сделались ватными, словно Мейлир подтолкнул ее к краю и заставил смотреть вниз.

– Тогда расскажите.

– Есть такой человек, он Равный, зовут его лорд Рикс. Он разделяет наши с Диной убеждения, что рабство – это социальная несправедливость. Кроме того, он страстно ненавидит Уиттема Джардина. Эта ненависть корнями уходит в его молодость. Лорд Рикс полюбил простую девушку, но Уиттем, чтобы заслужить расположение отца Рикса, очень влиятельного человека, устроил так, что ее отправили в город рабов.

Рикс был нашим с Диной союзником, но работал через Совет юстиции и таким образом защищал интересы простолюдинов. Он сообщал нам о планировавшихся арестах и судебных ошибках. Лорд Рикс, чтобы не вызвать подозрения, открыто демонстрировал презрение к простому народу. Он пытался помешать поездке Гавара в Милмур под предлогом, что поездка в город рабов ниже достоинства Равного, а на самом деле он пытался защитить Оза и наш план по его спасению из тюрьмы.

Лорд Рикс. Аби повторяла имя, пытаясь вспомнить его среди гостей на балу в Кайнестоне. В памяти промелькнуло – высокий худощавый мужчина с ароматной сигарой. Он остановил ее в коридоре во время подготовки зала к парламентским дебатам.

– Когда нам стало известно, что семья Люка находится в Кайнестоне, – продолжал Мейлир, – Рикс предложил переправить его в поместье, чтобы он убил лорда Уиттема. Это бы ослабило и вывело из игры семью Джардинов, поступок Люка стал бы призывом к беспорядкам в Милмуре и по всей стране. Я был категорически против. Я был только за то, чтобы Люк воссоединился с семьей. Я не хотел использовать его таким образом, чтобы потом мы все заплатили такую высокую цену.

Аби охватил ужас. Она вспомнила свой разговор с Риксом. Он просил ее показать ему брата, легендарного беглеца из Милмура. И Аби тогда сказала: «светловолосый подросток с топором, работает на территории поместья».

Чувство вины и злость сдавили грудь Аби. В животе образовалась пустота.

– Вы думаете, лорд Рикс заставил Люка убить лорда Джардина, но что-то пошло не так и вместо него он застрелил канцлера Зелстона?

– Да. Но я не знаю, что пошло не так. Возможно, пистолет дал осечку или кто-то толкнул его, когда он нажимал на курок.

Аби знала, что пошло не так, и вся картина сложилась у нее в голове.

– В Кайнестоне все рабы привязаны к поместью. Эту привязку Сильюн Джардин наложил и на нас, как только мы вошли в ворота. Дженнер потом рассказал мне об этом. Это означало, что никто из нас не может причинить вреда ни одному из членов семьи Джардин. В тот вечер они стояли вместе: лорд Джардин, леди Талия, Эвтерпа Парва и канцлер Зелстон. Из них один только канцлер не принадлежал к семье Джардинов и поэтому не был защищен. Даже если Рикс хотел, чтобы мой брат застрелил лорда Джардина, Люк не мог этого сделать, единственный человек, которого он мог убить, – канцлер Зелстон.

Вот так все и произошло. Вероятнее всего. Когда знаешь, становится легче. Аби посмотрела на Мейлира Треско. Конечно же, ее лицо отражало то же, что и лицо Мейлира, – осознание собственной вины в происшедшем.

Мейлир Треско знал, что лорд Рикс хочет использовать Люка в качестве орудия убийства. Узнав об этих планах, он должен был предать их гласности. Прибыв в Кайнестон на парламентские дебаты, он должен был незамедлительно найти Люка и предупредить его. На суде он должен был рядом с Люком поставить и лорда Рикса, и не важно, что он ничего не знал об особой системе защиты семьи Джардин.

Каждая упущенная возможность усугубляла ситуацию. Сейчас какой смысл сожалеть об упущенном? Никакого.

И снова Аби охватил гнев.

– Вы допустили это преступление, это несчастье! – услышала она собственный крик, когда схватила Мейлира за плечи и принялась трясти. – Вы сами все это сделали!

И вдруг что-то врезалось в Аби и подняло в воздух, она ахнула, когда ее с силой отбросило, так Гавар в ярости силой Дара швырнул Боуду Матраверс в стену Малого солярного зала. Она приземлилась на каменный выступ, почувствовав его жесткость каждой косточкой своего тела.

Стыд и ярость захлестнули ее. Виноват не только Мейлир. Даже если Рикс – главный виновник трагедии и Мейлир его не остановил, она, Аби, тоже приложила усилия, чтобы подтолкнуть Люка к краю пропасти. И сейчас Мейлир парализован болью, а она набросилась на него и принялась трясти.

Аби перекатилась на живот, пряча лицо, задыхаясь от ненависти к самой себе.

Но Мейлир сумел ответить ей. Он отшвырнул ее, и она летела по воздуху, как пушинка. Значит, к нему вернулся его Дар. Аби села, тяжело дыша. Безобразная стычка завершилась чудом?

Сила Дара, как гигантская рука, подхватила и бросила ее на край выступа. Аби закричала, когда ее голова и плечи нависли над морской пучиной. И хотя Мейлир заверил ее, что выступ безопасен, сейчас она не чувствовала себя в безопасности. Аби, онемев от ужаса, смотрела вниз, сотни футов отделяли ее от камней, разбивавших в мелкие брызги волны, бросавшиеся на них.

Вот так же сейчас оборвется и ее жизнь? Люк останется в заключении, родители в полном неведении о судьбах своих детей, младшая сестра без защиты и поддержки? А Дженнер в гневе на нее за непонимание?

– Как ты посмела? Ты же знаешь, в каком он состоянии.

Раздался женский голос, он подрагивал от негодования. Одна рука повернула ее, другая отвесила пощечину – такую сильную, что у Аби искры из глаз посыпались.

Аби не успела увидеть напавшую на нее женщину, она быстро отстранилась, и над Аби уже нависала другая, более крупная фигура, чьи волосы на солнце отливали бронзой.

– Аби, ты в порядке? – Дженнер склонился над ней, закрывая собой от края, приподнял, рукой убрал волосы с ее лица, осматривая повреждения. – Больше я тебя не отпущу от себя. И я больше не позволю себе такого раздражения, как сегодня утром. Обещаю. Прости… ты простишь меня?

Его карие глаза с тревогой смотрели прямо ей в глаза. Он поцеловал ее, вымаливая прощение. И Аби простила.

Дженнер поставил ее на ноги, и Аби увидела Мейлира и Бодину – ее трясло, лицо заливал румянец гнева. Что с ней случилось?

И Аби поняла. У нее сердце разрывается от боли за Мейлира.

– Это была она, – сказала Аби, повернувшись к Мейлиру, – не вы. На мгновение я подумала, что Дар… простите.

Лицо Мейлира оставалось все таким же мрачным.

– Я думаю, нам всем здесь должно быть стыдно за свои поступки, – проговорил он. – А мне особенно. Дина искала меня, а Дженнер – тебя, и они застали нас в самый неблаговидный момент разговора.