– А вот выйдете, когда директор разрешит, я вам покажу, – отозвался дядя Коля.

И хотя обстрел не утихал, все немного успокоились, потому что появилась какая-то определенность, и смогли наконец взяться за еду.

После обеда Ирина Андреевна и дядя Коля, взяв с собой Виталика и Славку, вышли из дома. Земля во дворе пестрела от темных пятен – казалось, тут и там разводили маленькие костры.

– Хорошо, что я колодец накрыл, ох и наплевали бы они нам в него, – подмигнул мальчишкам дядя Коля.

Они осторожно двинулись по двору. Да, орланы не скупились: не только на земле, но и на стволах деревьев имелись темные отметины. Но, на удивление, на деревьях они быстро бледнели.

– Это волшебство природное, поэтому лес с ним справится, – заявил дядя Коля, похлопывая по стволу ильма. – Было бы какое-то техническое, тады ой…

– А если они приволокут технику? – спросил Виталик.

– Тогда лес им…

Дядя Коля не успел договорить, раздался возглас Славки, который вместе с Ириной Андреевной успел уйти за дом. Привратник с сыном кинулись туда.

– А это еще… откуда? – резко останавливаясь при виде Наткиных столбов для качелей, проговорил дядя Коля.

Но Ирина Андреевна указала рукой на другое. В мольберт, стоящий тут же, вонзилась стрела – не стрела, а скорее огромное твердое перо, вокруг острия которого словно растекался все тот же темный обугленный след.

Мольберт был расколот этим пером надвое. Вместе с рисунком.

Привратник покачал головой.

– Кто это здесь творил, Женек? – Упершись одной рукой в остатки мольберта, другой он пытался выдернуть перо. Наконец ему это удалось.

– Наташа, – тихо ответила директор.

Женек предпочитал рисовать пейзажи. Изредка, если просили, – портреты. Но постройки – никогда.

– И все-таки она техно, я был прав, – серьезно кивнул дядя Коля. – Вон чего сотворила. Ну, повешу вам теперь качели, радуйтесь!

Он хлопнул недоумевающего Славку по спине и обратился к Виталику:

– Сын, головой за Наташку отвечаешь, понял? Здесь лес. Техно – в наибольшей опасности. Вишь как – в остальных местах стрелы рассыпались пеплом, а тут – нет… Это отголоски давней вражды. Они нас чувствуют.

– Кажется, понял, пап.

– Стоит показывать перо всем, как думаете, Ирина Андреевна? Других не нашли?

– Нет, оно одно. Всем – не стоит, паника начнется. Покажем взрослым и предупредим Наташу, чтобы была осторожнее.

Перо походило на длинную, острую кость – прочную и упругую. Кончик был пронзительно-острым, как острие узкого ножа. И только противоположный конец напоминал о том, что это все-таки перо, снабженное серым опахалом. Орлан, тут сомнений не было.

– Таким и… по-настоящему ранить можно, – нахмурился Виталик, осторожно дотрагиваясь до лезвия. – Как они это делают? Этому что, можно научиться? И я смогу? Нет, я не прям хочу…

Он тут же начал оправдываться, но решил, что это выглядит глупо, и замолчал.

– Можно. И ранить, и убить, Виталик. И научиться можно. Такая стрельба достигается высокой степенью концентрации, это вопрос тренировки. Волшебству всегда можно научиться, если тебе это необходимо, – ответила Ирина Андреевна и, повернувшись, зашагала в дом.

Она опять хромала, хотя в последнее время этого почти не было заметно, и все стали забывать, что директор когда-то припадала на ногу. А вот теперь хромота, похоже, вернулась.

– Пап, а ее тоже… в ногу, да? – тихо спросил Виталик.

– Не в ногу, сынок, – тяжело вздохнул отец. – Скорее – в сердце.

– В сердце! – вздрогнул Виталик. – Как же она выжила?

– Она очень сильная. Наша Ирина Адреевна. А вы двое слушайтесь ее и не подводите, ясно?

Мальчишки молча закивали. Славка побежал догонять Ирину Андреевну.

И никто не заметил черную летучую мышь, висящую вниз головой на ветке ближайшего ильма.

Перо до поры до времени было спрятано. То, что осталось от мольберта, Виталик с отцом захватили с собой.

– Пап, я не понимаю. Тут же дети. У нас совсем мелкие есть. Как же они могут?..

– Ты про орланов? – Привратник снова тяжело вздохнул. – Это инстинкт. Не забывай, сын: они не люди. Они оборотни. И я думаю, это даже не юниор-полиция, те более человечны. Они стреляют в техно – то есть в полноценных врагов.

– Думаешь, в Никитку или в Леську они не попал и бы?

– Уверен: даже в Славку бы не попали. В нем ни грамма техно и никогда не будет. Другой природы человек.

Виталик помолчал.

– Пап, почему ты техно, а я – орлан? – наконец задал он давно назревший вопрос. – И почему ты не возражал? Может, у нас мама была орланом?

Привратник хмыкнул:

– Слава белкам, нет, сынок. Мама не орлан и не техно. Так ведь и ты не орлан, мы с матерью люди, и тебя родили человеком. А не против я был, потому что…

Привратник остановился и поднял голову, щурясь на солнце.

– А нет смысла быть против, понимаешь? Без толку. Оно ж все равно вылезет из тебя. Не раньше, так после. Но позже-то труднее будет, лучше уж сразу.

– Спасибо, пап.

Звуки выстрелов уже какое-то время не были слышны, и подходившие к двери привратник с сыном только было подумали, что на сегодня боевые действия окончены, как вдруг со стороны озера отчетливо раздался стук топора. Они замерли на пороге, а Ирина Андреевна и Ляля выглянули из окна.

– Орланы что – весь лес решили вырубить? – спросила Ляля. – Если они нас не видят, то не успокоятся, пока…

– Ну-ну-ну, – улыбнулся привратник. – Лес не даст им так глумиться над собой. Вот увидишь, завтра они успокоятся.

Похоже, Лялька успокоилась не слишком, и Виталик, войдя, обнял ее за плечи.

– А сейчас младшие займутся русским языком, – заявила Ирина Андреевна. – Самое время вспомнить о школе. Дарья Павловна, пожалуйста!

Директор указала на мансарду, Даша кивнула и, прихватив тетради, полезла наверх.

– А старшие что будут делать? – спросила Юля.

– Со старшими мы будем учиться оказывать первую помощь: накладывать шины и перевязывать раны. А моей главной помощницей назначаю…

Все посмотрели на Натку.

– …Юлю!

Юля вздрогнула и вытаращила глаза. Она, как и все, была уверена, что честь выпадет племяннице директрисы.

– А что, – сказала она, приходя в себя, – я даже немного умею…

И улыбнулась! Юля улыбалась так редко, что лучше сказать – никогда. Поэтому все удивились еще раз.

– Я знаю, – кивнула директор. – Пусть теперь и остальные узнают. Давайте разобьемся на пары.