Эммет провел меня до дома, поцеловал в щеку и пошел провожать Миранду. Огонь вспыхнул в камине, затрепетал в светильниках на стенах, приветствуя меня как хозяйку. Распустив волосы, я расчесала их пальцами и слегка помассировала затылок. Голова гудела от впечатлений, глаза слипались, и я отправилась в ванную. В этом доме она была куда скромнее: ни мрамора, ни огромной лохани, где можно легко уместиться вдвоем. Став под тугие струи воды, я с наслаждением смыла дорожную пыль. Потом хорошенько вытерлась полотенцем, надела халат, который был велик мне на пару размеров, почистила зубы и, поколебавшись, осторожно провела ладонями по волосам. Все получилось: я не сожгла их, а только слегка подсушила. После Лабиринта магия в моем теле стала куда послушнее — словно третья рука, к которой еще предстояло приноровиться.

Я вышла из ванной, вытянула руку к гостиной, гася огни. Подошла к окну и выглянула наружу. Дом ректора виднелся вдали, но света не было. Остался у Стены? Задержался в академии? Развернувшись, замерла, заметив два огонька в глубине комнаты. Свечи? Но потом с дивана поднялся темный силуэт, и я поняла, что это глаза Родерика. Сердце подпрыгнуло в груди и застучало набатом.

— Где ты была? — требовательно спросил мастер Адалхард, и все мои добрые намерения поговорить, объяснить про Кевина, попытаться прийти к какому-то компромиссу улетучились как дым.

— Не ваше дело! — выпалила я, пятясь в коридор, но Родерик шел за мной следом, и глаза его пылали. — Хватит являться сюда без спроса! Хватит командовать! Я в конце концов не одета, и это просто неприлично! У вас нет никакого права…

Он обнял меня, притянув к себе, и я задохнулась от жара, взметнувшегося по моему телу. Родерик поцеловал меня в макушку, в висок.

— Мастер Адалхард, — слабо возмутилась я, — что вы себе…

Он вздохнул, уткнувшись в мои волосы, но потом все же разжал объятия и отступил, а я едва удержалась, чтобы не шагнуть следом. Обхватив себя руками, я посмотрела в глаза, которые светились в темноте точно тлеющие угли.

— Зачем ты ездила в Фургарт?

— Если вы знали, что я была в Фургарте, то зачем спрашивать, где я была?

— Уточнял. Что ты там забыла? В городе произошло убийство.

— Я знаю.

— Но все же поехала? Арнелла, может, начнешь думать, а потом делать? — раздраженно бросил он.

— Может, перестанете преследовать меня?

Я запахнула халат плотнее, но он все норовил распахнуться на груди. Хорошо хоть ноги прикрывал почти до пят.

— Я ректор и несу ответственность за безопасность студентов, — отчеканил Родерик.

— Хотите сказать, это ваша обязанность — караулить меня у ванной?

— В некотором роде, да, — он улыбнулся и спросил спокойнее: — Ездила к маме?

— Да. Но ее не было, — проворчала я. — Хоть это по-прежнему не ваше дело.

— Я волновался.

— Найдите себе другой повод для волнений. Миранда ездила со мной. Она тоже студентка академии.

— О ней есть кому беспокоиться, — туманно ответил Родерик. — Твоя мать при нашей последней встрече заявила, что заставит меня жениться на тебе. И сопроводила это куда более жестокими угрозами о том, что она еще сделает со мной и некоторыми частями моего тела.

— О, нет, — простонала я. — Она ведь отправилась к императору на аудиенцию…

— Император пригласил ее? — спросил Родерик, и что-то в его голосе заставило меня встревожиться.

— Да. Мать огненной магички. Он заинтересовался.

— Если император кем-то заинтересовался, значит, хочет использовать для своих целей.

— Что ему может быть от нее нужно? — растерялась я.

— Ты, — ответил он. — Или я…

— А вы тут при чем?

— Император, конечно, понял, что может мной манипулировать, — задумался Родерик.

— Вы ведь и так делаете все, что должны, — заметила я. — Даже вот являетесь к студенткам по ночам как сторож.

— Я отличный ректор, — усмехнулся он. — Ты права. Надеюсь, твоей матери удастся убедить императора в разумности нашего брака.

— А я надеюсь, что император не изменит своего решения, — твердо ответила я, кутаясь в халат. — Если это все, чего вы хотели, мастер Адалхард, то…

— Не все, — сказал Родерик совсем другим тоном, шагнул ближе, и меня обдало жаром его тела. Склонившись, он прошептал: — Знаешь, чего бы я хотел, Арнелла…

А потом сказал такое, что мои щеки вспыхнули от стыда и возбуждения. Слова Родерика оживали в моем воображении яркими непристойными картинками, внизу живота потянуло и стало так горячо, а он все говорил и говорил, и его губы легонько касались то моей щеки, то шеи, а щетина колола кожу.

— Вот, чего бы я хотел, — прошептал он, и его губы на миг тронули уголок моих, поймав судорожное дыхание. — Но я пожелаю вам спокойной ночи, Арнелла Алетт, и уйду, — закончил Родерик и отстранился. — Или мне остаться и сделать все то, что я хотел?

Я прикусила губу и помотала головой, боясь себя едва ли не больше, чем его.

— Что ж, — произнес он. — Доброй ночи.

Я молча кивнула. Родерик пересек гостиную, и дверь за ним закрылась. А я сползла по стенке и обхватила колени.

* * *

Родерик вернулся к себе, прошел в кабинет и, сев в кресло, уставился на прожженную в карте дырку. Горелая линия тянулась от академии до самого Фургарта. Он следил за возвращением Арнеллы битый час, не в силах оторвать взгляд от карты. Надо бы попросить у Моррена поисковиков. Его гусеницы выглядят не так симпатично, зато использовать их на картах куда удобнее.

Сотворив очередную бабочку, Родерик подержал ее на ладони, любуясь огнем, и сказал:

— Кармелла Алетт.

Бабочка послушно вспорхнула с ладони, покружила над картой, устремилась к столице и уселась на изображение дворца. Мать Арнеллы все еще у императора? Воспользовалась моментом и выбила разрешение погостить? Наверняка она в восторге от происходящего. Но что нужно императору? Простое любопытство? В то время как империя в трауре? Очень странно.

Он что-то упускает.

Нахмурившись, Родерик поймал бабочку и сжал в кулаке, гася огонь.

Я долго ворочалась с боку на бок, не находя себе места, а когда наконец уснула, то вновь увидела Родерика. Его слова, которые я не решилась бы произнести вслух, воплотились в моем сне, наполненном прикосновениями, поцелуями и страстью, такой реальной, что я проснулась от собственных стонов.

— У тебя что-то болит? — озаботилось привидение, и я, взвизгнув и подпрыгнув от неожиданности, едва не свалилась с кровати.

Отлетев выше, привидение покружило под потолком и с надеждой спросило:

— Может быть, ты умираешь?