которой надо доложиться, что у всех все в порядке. Ленкиной дочери сбили температуру, у Танюхиного сына травма пустячная, спица прошла под кожей.

И я кисну совсем.

Вроде пока материнский инстинкт во мне молчит, но становится завидно. У девчонок семьи, дети, а у меня бывший — мудак и незаконченный ремонт в квартире в затяжной стадии.

— Ты чего? — подруга всегда чувствует, когда я собираюсь хандрить.

— Да ничего вроде, — вяло отмахиваюсь я, но Анька проявляет чудеса догадливости.

— Бородатый мужик?

— Ага, — вздыхаю.

— Так хорош? — дотошно выспрашивает она.

И не в силах с собой совладать, я все ей выкладываю. Без порнографических деталей, но максимально подробно, чтобы и самой еще раз пережить это приключение.

— Мдя, — сопит Аня в трубку. — А чего номер телефона ему не оставила?

— Не знаю, — аж заплакать хочется, что я этого не сделала.

С другой стороны, если бы я оставила, а он не перезвонил, я бы вообще извелась.

— У тебя ж отпуск?

— Ну, — кисло соглашаюсь я.

— А езжай-ка ты куда-нибудь отдохнуть, чтоб развеяться. Я прекрасно помню, как убивалась по Антону, пока до него как до жирафа не дошло, что я — его судьба. Сидеть дома — самый плохой способ забыть мужика, — советует мне более опытная подруга.

Мне до сих пор страдать не доводилось. Краснова я просто сразу вычеркнула из жизни. Мне тяжелее было уйти из квартиры, в которую я вложила столько сил, времени и денег.

— Я вроде бы пока не убиваюсь…

— А посидишь неделю дома, и начнешь! — пытается она меня достучаться.

— Я подумаю.

— Думай быстрее, а то неделя кончится. Ладно, меня Антон зовет. Звони, если что. Держи в курсе.

Анька кладет трубку, а, я, немного поразмыслив, лезу в интернет и покупаю горящий трехдневный тур в Турцию.

Глава пятнадцатая

После отпуска выхожу на работу с воодушевлением.

Поездка в Турцию оказалась, в целом, неплохой идеей, за что надо сказать Аньке спасибо.

Купаться, конечно, было холодно, для этого надо было ехать в Египет, но это я поняла, только, когда уже приземлилась в Бодруме. Чтобы компенсировать отсутствие пляжного времяпрепровождения, я загрузила себя экскурсиями, которые не оставили ничего кроме разочарования, но зато я действительно отвлеклась.

Ну и все равно мордочку солнцем прихватило, что делает меня выглядящей несколько свежее прочих коллег.

— Екатерина, что вы хотели? — поднимает на меня глаза Маргарита Алексеевна.

Чудо, а не начальник, всему коллективу с ней повезло, жаль через полгода выходит на пенсию.

— Маргарита Степановна, а что там по моей идее? Слышно что-нибудь?

Я подавала проект на утверждение еще в ноябре, и до сих пор тишина.

— Это по поводу гранта для талантливых студентов с последующей стажировкой у нас? — переспрашивает она, поднимая на лоб очки в тонкой золотистой оправе.

— Да. Хотелось бы узнать, может, там переделать что-то надо? Или, — задерживаю дыхание, — забраковали?

— Насколько я помню, все службы проект завизировали без ремарок. В последний раз я слышала о нем из приемной генерального. Уточни у секретаря, она точно должна быть в курсе.

Ирину, секретаршу генерального, отловить не так-то просто, говорят, она сожрала вечный двигатель. Мы так и зовем ее — Неуловимая. Гоняться за ней можно долго, но во мне просыпается азарт. Идею я свою считаю стоящей, над проектом работала долго все тщательно рассчитала, и теперь надеюсь на положительное решение со стороны руководства.

— Да подписал он, — отмахивается взмыленная Ирина, которую я каким-то чудом подкарауливаю на рабочем месте. — Только окончательное решение все равно не он принимает.

— А кто? — обалдеваю я. — В «Полиглоте» есть кто-то выше, чем генеральный директор?

— Ну, конечно, — Ира смотрит на меня с жалостью. — Ты же часть прибыли предлагаешь на это дело зарезервировать. Это затрагивает интересы акционеров.

— И что? Они отказали? — расстраиваюсь я.

— Лютаев одобрил, — обнадеживает меня она. — Он последние погода какой-то благостный, говорят, жениться собрался. Лютаев и сам какой-то благотворительный проект создал, что-то связанное то ли с танцами, то ли с гимнастикой... Не помню уже. Невеста его этим занимается. Видела я эту Карину, — неожиданно решает посплетничать Ира. — Маленькая, тоненькая, как она с Лютым управляется, понять не могу. [Историю про Лютаева и Карину можно прочитать в романе «Девочка Лютого»]

— Ну, а остальные акционеры? — я уже нетерпеливо бью копытом. Макс Лютаев — личность в городе легендарная, и в другой раз я с удовольствием бы послушала свежие сплетни, но сейчас меня больше волнует судьба проекта.

— А остальные — это один. Коршунов Кирилл, — скучнеет она.

— И?

— А до него никто не может дозвониться уже месяц. Он провернул какую-то сложную сделку и послал всех к черту. Сказал, что намерен ото всех отдохнуть. И вернется он, когда почувствует в себе достаточно желания.

— В смысле, когда желание почувствовует? — возмущаюсь я. — А работать кто будет?

— Коршунов уже себе все заработал. Он акционер, в управление вмешивается только в редких случаях и на самом высоком уровне. Остальное по-быстрому Лютаев решает.

— Блин, — ною я, заглядывая Ирине в глаза. — И что мне теперь делать?

— Что-что, — бурчит она, сбрасывая восьмой по счету звонок. — Позвони ему.

— Кому? — не вписываюсь я в Иркину мысль.

— Коршунову, кому ж еще.

— Я?

— Ну, проект кто хочет протащить? Я, что ли?

— Да мне не по рангу, — сразу сдуваюсь я.

— Слышала, он инициативных любит. Проблема не в том, что он тебя из снобизма слушать не станет, а в том, что он трубки не берет. Правда, говорили Стефанович до него все-таки дорвался неделю назад, но кто его знает, могут и соврать. Это запросто может быть уткой.

— Ссыкотно, — признаюсь я, надеясь, что Ира меня пожалеет и сама позвонит этому бирюку Коршунову.

— А чего ты теряешь? Не возьмет трубку и все.

— А если возьмет? Что я скажу?

— Чего я тебя уговариваю? — сердится Ира, она быстро черкает мне Коршуновский телефон на клочке бумаги. — Вот номер. Сама решай: звонить или нет. Все, вымметайся. Некогда мне тут с тобой.

И демонстрируя, что у нее нет времени слушать мое