Я подвинулась чуть дальше, пытаясь разглядеть Сальваторе. Они же приехали все вместе. Но в кабинете его не было. И я разочарованно вытягивала шею, кусала губы, пока внизу не присвистнули, и я тут же опустила голову.

Он стоял на узорчатой плитке под окнами и, задрав голову, смотрел прямо на меня. Люцифер, сливающийся с сумраком. Черная рубашка, расстегнутая на груди, узкие штаны подчеркивают его атлетическое сложение. Все такая же дико-непослушная шевелюра и взгляд… Все могло меняться, могли пролетать годы, но только не взгляд Сальваторе ди Мартелли. Ни эта черная заводь с сотнями демонов, запутавшихся в трясине его мрачных мыслей.

— Все еще в цветочек? Как предсказуемо, Вереск!

Он смотрел прямо на мои ноги, точнее, мне под юбку. Я тут же прижала ее одной рукой к своим ногам, чувствуя, как щеки стали пунцовыми, другой рукой вцепилась в листья и все же соскользнула вниз, мешком. В голове промелькнуло, что сейчас раздастся грохот, я обдеру все колени, выбежит отец и… Не упала. Подхватил.

Меня никогда в жизни не било током, и я не знаю, что это такое, но, наверное, это то, что я ощутила, когда сильные руки Сальвы сжали мою талию, а лицо оказалось в нескольких миллиметрах от моего лица. Он изменился. Стал мужчиной. Красивым, ярким, знойным, с влажным бархатным взглядом и легкой щетиной на скулах. От него все так же пахло лаймом и сигарами. И золотое кольцо вокруг черных радужек расширилось, затягивая меня все глубже куда-то, где я точно не смогу выжить. Этот смерч сломает и сотрет в порошок маленький сиреневый вереск.

— Подслушивать нехорошо, малая!

Грозно сказал, сканируя взглядом мое лицо, и я опять почувствовала себя мелким, невзрачным тараканом. Особенно рядом с ним… таким взрослым, высоким, сильным и таким красивым. Вдруг мелькнула мысль, что девушки сходят по нему с ума. Стало больно. Как будто я прямо сейчас увидела его со всеми девушками с гламурной внешностью, виснущими на нем в соцсетях. Захотелось его стукнуть. Каблуком по коленке. Как в детстве.

— А если бы меня здесь не было, кто бы поймал тебя?

— Хватает желающих, поверь, Верзила!

Радостный блеск в его глазах тут же погас, и они царапнули, как ржавым лезвием, так, что невольно поежилась.

— Желающих потрогать твои кости?

Продолжал все еще удерживать меня своими горячими руками.

— И не только кости.

Вырвалась наконец-то из его объятий и ощутила на себе этот взгляд. Тяжелый, мрачный, мужской. С головы до ног. Задерживаясь на талии, на груди, возвращаясь к лицу.

— Больше я ничего не заметил, малая. Ешь побольше капусты и виси на турнике. Как была шмакодявкой, так и осталась.

Сволочь! Какая же он наглая, мерзкая сволочь! Не удержалась и пнула по ноге.

— Ах ты ж маленькая дряяяянь…, — скривился от боли и потянулся ко мне, чтобы сцапать, но тут же выпрямился, складывая руки за спиной.

— А вот ты где, сын. Мы устали тебя ждать и вышли на свежий воздух.

Альфонсо и мой отец. Я даже не заметила, как они оказались на улице под окнами кабинета. Судорожно сглотнула и стиснула руки, боясь посмотреть на отца, который смирил меня яростным взглядом.

— Добрый вечер, синьорита. — Альфонсо мне улыбнулся и тут же повернулся к папе. — Это твоя дочь, Микеле? Какая красавица выросла! Редкостный цветок. Ты нарочно ее прячешь от всех?

— Юлия сосватана, после ее Дня рождения состоится помолвка, и через месяц она поедет к своему жениху в Бруклин.

Я быстро посмотрела на Сальваторе и увидела, как он стиснул челюсти.

— Мои поздравления тебе, Мик. Невиданная красота. Надеюсь, ее жених достоин такого счастья.

— Более, чем достоин. Он уважаемый человек. Честный и порядочный…

Прозвучало двусмысленно. Как будто эту фразу можно было бы продолжить «не то что вы»… Я поежилась, ощущая эти невидимые флюиды враждебности, или мне показалось? Они же помирились. И даже приезжали к нам с Марко.

— Да, порядочность в наше время весьма редкое качество, а преданность и подавно. Идемте в дом. Думаю, твой управляющий уже нашел все нужные документы.

Я ждала, спрятавшись за шторкой, пока уедет их машина… а точнее, ждала, когда увижу его издалека. Как распахивает дверь перед отцом, давая ему первым сесть в машину, как садится сам за руль.

Издалека он совсем не похож на Сальву, которого я знала… издалека он Паук. С вкрадчивыми движениями накачанного, спортивного тела, хищным поворотом головы и таким же профилем с носом с небольшой горбинкой, который делал его лицо еще более мужественным.

Внутри все сжалось от тоскливой мысли, что я его больше не увижу. Что меня на самом деле отдадут за Косту и увезут в Америку.

Весь оставшийся вечер я так и не вышла из комнаты. Я рисовала в своем скетч-буке полупаука-получеловека, удивительно похожего на Сальваторе ди Мартелли, пока не услышала под окнами тихий свист. Вначале думала, мне показалось, но свист послышался снова. Какая-то знакомая классическая мелодия. И только один человек мог ее насвистывать…

Подошла к окну, отодвинула шторку и закусила нижнюю губу, когда увидела темный силуэт внизу.

— Спускайся, малая.

— Здесь высоко и нет виноградника.

— Прыгай… первый раз, что ли.

Сердце забилось, затрепетало, ухнуло в низ живота. Бабочки стали жутко огромными и с такой силой махнули крыльями, что у меня перед глазами вспыхнули фейерверки радости.

Сицилия. Палермо 2003 год

Зовись иначе как-нибудь, Ромео,

И всю меня бери тогда взамен!

(с) Шекспир. Ромео и Джульетта

Порочно, слишком откровенно.

В твоих глазах и рай, и ад…

Кто в них тонул уже наверно,

Не возвращается назад…

(с) Ульяна Соболева

— Идем!

И за руку тянет. Пальцы у него горячие, сильные, и высвободить ладонь не хочется, а хочется так сжать, чтоб больно стало. Мне. Чтобы ощутить, что это по-настоящему.

— Куда?

— Показать что-то хочу.

Я остановилась, и Сальва обернулся, нахмурился. И мне захотелось провести пальцами по двум складкам над переносицей, чтобы разгладить.

— Не доверяешь?

— А можно доверять? — спросила, попыталась освободить руку, но он удержал.

— Нельзя, малая. Ни мне, ни кому-либо еще, — а потом зловеще добавил, — мне особенно. Так что беги обратно.

И отшвырнул мою ладонь.

— Не командуй мной. Кому захочу, тому и буду доверять. Показывай. Что там?

И сама за руку схватила. Закусил нижнюю губу, улыбается. Довольный.