chitay-knigi.com » Историческая проза » Спираль - Ирина Шишковская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 28
Перейти на страницу:
не чувствовал. И голову тоже не чувствовал. Мимо промелькнула тень, и сразу же вернулась. Над ним склонилась женщина, одетая как монахиня в черно-белое, таких он много видел в Европе в последнюю войну. Женщина что-то очень быстро сказала. Прозвучало это так, как будто бы она перекатывает камешки во рту, и от этого незнакомого языка он наконец смог почувствовать голову – она заболела. Монахиня, видимо догадавшись, что он ее совершенно не понимает, спросила по-французски:

– Кто Вы? Как Вас зовут?

А ведь действительно, кто он?

Глаза начали сами собой закрываться. Назойливый голос невесты божьей слышался все дальше и все глуше. И уступил место в его голове другому, мягкому и нежному:

– Вы определенно не правы, Малышев! – и голос этот засмеялся, и совершенно не сердился на неправого Малышева. И стало так хорошо, и так легко. Только невозможно было вспомнить чей это голос, но где-то далеко хрустел снег, неслись сани, фыркали лошади. Потом все пропало.

Утром болгарский врач, учившийся в Одессе, и потому знавший русский язык, расспросил Малышева о его имени и звании и поведал, что лежит он здесь, в Варненском госпитале для русских солдат и офицеров, без малого две недели. Прибыл он сюда с одним из последних кораблей, пришедших из Крыма. Корабль это наконец-то третьего дня снялся с якоря и ушел дальше на Константинополь, оставив на болгарском берегу всех больных и раненых, которых смог увезти с собой из Крыма, спасая от красной чумы, перешедший уже через Сиваш и быстро сползающей на юг.

Как он попал на борт корабля Малышев еще помнил, отдельными обрывками вспоминал и плавание, и других людей рядом с собой на палубе, не только военных, но и гражданских, а вот как попал в Варну уже вспомнить не смог. Доктор рассказал ему его прогноз: жить будет, и может быть даже долго. Нужно еще какое-то время, чтобы восстановиться полностью, но кризис миновал. И добавил совершенно неуместное как для врача: «Слава Богу!»

Через неделю поручик уже смог приподниматься на локте, а потом с помощью монахинь и садиться на койке. Но еще до этого, поняв, что он может слушать и даже говорить, к нему потянулась соседи по палате. Некоторые, например, болтун Евстафьев, трещали без умолку, и, порядком надоев остальным, нашли в нем молчаливого и благодарного слушателя. Так Малышев очень скоро узнал все новости о событиях последних недель, которые пропустил в виду своего бессознательного состояния: Крым пал, Россия пала, «красные» победили, барон Врангель ушел из Крыма последним. Офицеры делились друг с другом планами, среди которых самым реальным казался им переезд в Софию, а еще лучше в Белград, где русских военных уже собралось великое множество. Или в Константинополь. И там ждать сигнала. Чьего сигнала, и будет ли он вообще когда-то, никто не знал, но были уверены, что его сиятельство найдет поддержку в Европе, соберет новые силы и двинется с ними на Москву. Эта уверенность офицеров была настолько сильна, что спорить с ними было бесполезно, потому Малышев в основном помалкивал.

По ночам к нему приходила женщина в сиреневом и называла его по фамилии, но кто эта женщина, поручик вспомнить не мог. Иногда приходила другая, та, которая называла его Алексом. И тогда у Малышева возникало сильное чувство неловкости, как бывает только в детстве, когда тебя застали за глупой шалостью. За плечом этой женщины мелькал мужчина с пшеничными усами в офицерском кителе, и Малышев точно знал, что его зовут Алексей, но кто был этот Алексей, и почему Малышев чувствовал себя так неловко в присутствии этой пары, он не знал.

Уже выписались, и ушли из госпиталя почти все его соседи по палате, а Малышев все лежал, иногда вставал, потихоньку ходил, поддерживаемый монахинями, или даже сам, держась за стены, но доктор-одессит почему-то не спешил отпускать его. Однажды на пороге палаты появился высокий брюнет в кителе без погон и зачем-то с букетом цветов.

– Да ты жив, поручик! – иерихонской трубой прогудел брюнет на всю больницу. Малышев рассмотрел посетителя очень внимательно, но не узнал его.

– Это же я, Цискаридзе! – радостно прокричал брюнет, совершенно при этом не похожий на грузина, и тут же вручил цветы мимо проходящей монахине.

Малышев, который к тому времени вспомнил уже и даму в сиреневом, и другую, ту, которая называла его Алексом, да и офицера с пшеничными усами тоже, и не только рядом с дамой, но и самого по себе, в квартире с дорогими гобеленами на стенах, был крайне удивлен, что этого военного он вроде бы как первый раз видит.

– Выйдем, друг, подышим морским воздухом! – предложил ему незнакомец, – выходить то тебе можно?

Малышев кивнул, и одна из монахинь накинула ему на плечи шинель и помогла выйти в парк, окружавший госпиталь. С моря и правда дул приятный, свежий бриз. Солнце светило уже совсем по-весеннему, ярко и радостно. Деревья стояли в цвету, птицы щебетали как заведенные.

– Вот за что я люблю юг, – сказал ему Цискаридзе, – у них и зимы толком не бывает, и весна сразу как сумасшедшая начинается. Когда тебя отпускают из госпиталя? – неожиданно спросил он.

– Врач толком ничего не говорит, – ответил Малышев сдержанно, продолжая мучительно вспоминать своего собеседника.

– Вижу, никак меня не можешь вспомнить? – спросил его офицер, как только монахиня, наконец усадив Малышева на скамейку в парке, ушла, – ты не мучайся, и не вспомнишь. Я от товарища Юзефа, так что, Малышев, знать вы меня никак не можете, видимся мы с вами впервые.

– Как вы меня нашли? – удивился он в ответ.

– Нашли с трудом, врать не буду. Задание вы провалили, но хорошо, что наш человек успел заметить, как вас грузят на корабль, он и сообщил кому следует. В Константинополь вы не приплыли, значит или померли по пути и кормите крабов на дне Черного моря, или оказались в Варне. Меня отправили сюда, поискать. Я сразу в Клуб офицеров, встретил там какого-то балабола, Евстафьева, вроде бы так его фамилия, он и рассказал, что вы еще в госпитале. Хорошо, что вы тут под своей фамилией, а то я бы вас еще долго искал.

Малышев ничего не ответил, смотрел в сторону холодного, пронзительно-голубого моря.

– Документы у вас есть?

– Нет. Пропали.

– Плохо, – сокрушенно ответил ему Цискаридзе, – но не переживай, – он опять начал «тыкать», вроде бы они снова стали старыми друзьями как по легенде, – документы мы тебе сделаем. Хорошие документы, надёжные. И советую тебе ехать в Белград под своей фамилией, а то мало

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 28
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности