Я покачала головой, продолжая читать. В остальном некролог был самый обыкновенный, если не считать упоминания партнера по туристической компании. Некоего Фрэнка Ходжкинса. И, разумеется, слов о том, что дедушка умер неожиданно. Аккуратная формулировка для подозрительного, судя по всему, происшествия – падения с утеса, как я уже выяснила. Я распечатала себе и эту статью тоже.

До сих пор я не узнала ничего такого, чего еще бы не знала.

Я щелкнула по стрелочке назад и начала изучать результаты поиска по имени дедушки.

«“Хорошие времена” приходят в Бухту Дружбы». Я кликнула по заголовку и наткнулась на статью, объявляющую об открытии дедушкиной туристической компании. Черно-белая фотография дедушки, бабушки и Фрэнка Ходжкинса. Они обнявшись позировали на фоне старого фермерского дома, который словно сошел с декораций «Гроздьев гнева»[4]. Я видела его на фотографиях у нас дома. Это первый дом детства матери. Я не могла представить, как она росла в прекрасном викторианском особняке, который я унаследовала, и уж тем более не могла представить, что она и тетя Кэтрин жили в подобном месте.

Несмотря на не самое лучшее качество фотографии, я видела, что мой дедушка был красивым мужчиной, хотя я это уже знала по фотоальбомам, найденным в бабушкином доме. Он немного напоминал Джонни Деппа в период косматых волос. Он улыбался не столько в камеру, сколько моей бабушке. Тонкая, гибкая, с длинными волнистыми распущенными волосами. Босиком и в сарафане. Она тоже не смотрела в камеру. Она улыбалась своему возлюбленному. На их лицах читалась любовь и гордость.

Я не смогла сдержать улыбку. Могу представить, как эта счастливая пара танцует в грязи на Вудстоке. Путешествуют по всей стране с рюкзаками, питаясь любовью и приключениями. Протесты за мир. Концерты Grateful Dead, ночи под звездами. Потом они обосновались здесь. Праздновали рождения дочерей, Азалии и Чайна Кэт. И открытие нового бизнеса.

Я подавила очередной смешок. Могу только представить, как мама и тетя ненавидели свои имена. Готова поспорить на свой паб, что они поменяли их официально. Хотя это открытие подбивало меня на то, чтобы поменять их имена в телефоне.

Но эксцентричные хиппи или нет, пара на этой фотографии не выглядела людьми, которые могут быть замешаны в обмане и убийстве. Не вижу этого. У них не такие лица.

Еще я не могла не заметить, как сильно я напоминаю бабушку на этой фотографии. Уверена, что я тоже не похожа на убийцу. Это все равно что представить, как Ширли Темпл[5] отплясывает чечетку[6].

Теперь Фрэнк Ходжкинс. Он кажется моложе, чем мои бабушка и дедушка, хотя по зернистой фотографии понять сложно. Но меня поразила одна деталь. Он уж точно не выглядел безмятежным хиппи. Мужчина стоял прямо и неподвижно, улыбаясь в камеру. Коротко подстриженные волосы, приглаженные на военный манер. Аккуратно застегнутая на все пуговицы рубашка и шорты, напомнившие мне форму бойскаутов. Я внимательно рассматривала фотографию, пытаясь представить, как они с дедушкой смогли объединиться для общего бизнеса. Это не казалось очевидным решением.

Я снова нажала иконку печати. На этот раз шорох принтера утонул в суете у камина.

– Ладно, дети, строимся в линейку. – Мисс Колдуэлл встала и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание галдящих и смеющихся детей. Она положила руки на бедра. – Маты в кладовку, пожалуйста.

Точно чирлидерша.

Почему-то я даже не заметила, как женщина закончила читать. Она помогла детям собрать маты, которые они тащили к кладовке в дальнем конце помещения.

– Не забудьте вещи, – велела она все так же бойко. – Ваши родители здесь.

Я высунулась из-за компьютера и увидела в коридоре группу взрослых, машущих детям, которые хватали куртки, пакеты для еды и рюкзаки. Топот маленьких ножек эхом отдавался на террасе, пока дети бежали навстречу родителям.

– Надеюсь, мы не сильно вам мешали, – сказала мисс Колдуэлл, попрощавшись с детьми и родителями. Она подошла к компьютерам, где я работала.

– О, вовсе нет, – заверила ее я. – На самом деле я так увлеклась, что ничего не слышала.

– Хорошо. – Она протянула руку: – Я – Карли Колдуэлл.

– Софи Лаффлер, – представилась я, пожимая ее ладонь. Такая миниатюрная. Легко могу представить ее на вершине человеческой пирамиды с руками, раскинутыми в форме буквы «V».

Она кивнула:

– О, я вас знаю. Вы новая хозяйка «С пылу с жару». На самом деле я вас там пару раз видела.

– Чудесно, – ответила я, мысленно поморщившись. Не люблю, когда не могу узнать своих клиентов. В маленьком городке это плохо для бизнеса. И пусть Карли маленькая, она определенно запоминающаяся.

– Я хожу по средам играть в викторину. Обычно сижу в углу со своей командой «Всезнайки».

Я ждала, что она сделает колесо. Но она просто улыбнулась, что очень меня разочаровало.

Название ее команды оказалось знакомым.

– Конечно, я помню вашу команду. Да вы крутые ребята. Слышала, как вас несколько раз объявляли победителями.

– Мы серьезные соперники, – улыбнулась она, и ее большие карие глаза засверкали.

Карли выглядела победительницей, и я не могла не заметить, что она в отличной форме. На самом деле ее подтянутое здоровое тело заставило меня задуматься о том, что пора перестать обжираться моллюсками во фритюре. Хотя я их обожаю. Мой девиз: «Моллюски во фритюре, вперед!»

Она взглянула на принтер рядом с собой и вынула распечатки статей из лотка. Протянула мне:

– Это ваше?

Я кивнула. Потянулась за ними и заметила, что она прочитала заголовок.

– «“Хорошие времена” приходят в Бухту Дружбы»?

– Да, они принадлежали моему дедушке. Вы слышали об этой турфирме? – Я поняла, что задала глупый вопрос. Уверена, что здесь все слышали.

Она кивнула:

– Конечно. Мой отец руководит компанией-конкурентом. «Колдуэлл кемпинг и экскурсии».

Конкурент? Любопытно.

– Хотя я думала, что «Хорошими временами» управлял Фрэнк Ходжкинс. Когда папа жаловался на них, он всегда упоминал его имя.

– Жаловался?

Она очаровательно покраснела.

– Извините. Наверное, мне надо было промолчать. Уверена, что вы дружите с Фрэнком.

Я отрицательно покачала головой.

– На самом деле мы не знакомы.

– О, я и сама мало что о нем знаю, – быстро сказала она. – Просто папа несколько раз упоминал.