свинину или говядину. Дети не знают наставлений Бога, они об этом не заботятся! Это мы, взрослые, должны заботиться о нашем будущем. Сначала о детях. Потом – о храмах! И тогда потомки будут беречь память о предках».

На дворе август. У Казумасы Мивы снова большие сборы – в Россию, в Приморье, в Реттиховку.

Игра в японскую рулетку

Каждая молодая японка, достигшая брачного возраста и желающая бракосочетаться по национальному обряду, знает, что самое ответственное, но и самое упоительное время – это месяц перед свадьбой. Именно тогда, отложив все остальные неотложные дела, она может заняться делом для женщины жизненно важным: подготовкой свадебного гардероба. Как правило, он состоит из особым образом расшитого шелкового кимоно и двух европейских бальных туалетов, в которые невесту должны последовательно облачать в течение всего дня свадьбы.

Рассказывают, что еще лет этак двадцать назад свадебный наряд невесты придумывался аж целый год, и целый год народные мастера кроили и вышивали вручную немыслимой красоты и роскоши кимоно и другие необходимые детали праздничного одеяния. Сегодня этот промысел захирел и грозит окончательно погибнуть по причине чрезвычайно высоких расценок на изготовление и вышивку даже одного шелкового платья вручную. Поэтому современные японские невесты, немыслимо упростив сию волнительную процедуру, предпочитают заказывать свадебные туалеты в специальных ателье проката. Каждый визит невесты в ателье занимает от четырех до пяти часов: сначала девушку гримируют, причесывают, закалывая волосы янтарными черепаховыми гребнями, затем облачают в облюбованное кимоно (а это, поверьте, очень сложный и трудоемкий процесс) и выпускают на подиум, где в свете юпитеров и специальной подсветки она позирует фотографам. И вновь переодевание, новый грим, глоточек зеленого чая, чтобы подкрепиться…

Еженедельно измочаленная, но решительно настроенная невеста, как правило, осиливает два подобных похода. По окончании съемок из ателье присылают фотографии «примерок, составляется альбом, и обе семьи – невесты и жениха – держат совет, где каждый высказывается в пользу того или иного ателье. В результате победившему предприятию достается неплохой куш. А если к этому присовокупить наряды жениха!..

Остальным (и примерки, и фотографии в ателье делаются бесплатно) остается надеяться на грядущую удачу, ибо, несмотря на дороговизну свадебных аксессуаров, женихи и невесты, предпочитающие соединять судьбы, следуя дедовским обычаям, не переводятся. Но правда и то, что все больше потенциальных японских молодоженов выбирают местом своего бракосочетания другие страны, к примеру, Гавайи, где процедура становления семейным человеком значительно дешевле, чем в Японии. А новыми моделями праздничных кимоно они вполне могут полюбоваться и на телеэкране в конкурсных показах. Моя приятельница – владелица магазина Panasonic Йоко Ока-вара выдавала дочь замуж по старинному обычаю. Все формальности были соблюдены, наряды заказаны, гости созваны. В день свадьбы с десяти часов утра начался обряд «одевания невесты». Приглашенные, рассевшись вокруг низких столиков с разнообразным и тщательно продуманным угощением, пили и ели, внимательно наблюдая за каждой деталью надеваемого туалета. Девушки в ярких шелковых кимоно разносили чашечки солоноватого свадебного чая с плавающими в нем лепестками сакуры и пятнышками мягкого золота, которое, как здесь считается, полезно для организма. Щелкали фотоаппараты, работали кинокамеры, желающие могли запечатлеть себя рядом с небеленой, наряженной, готовой к походу в синтоистский храм невестой и женихом, также облаченным в национальный свадебный костюм. Самой невесте, прелестной, грациозной двадцатишестилетней девушке, в этот день ни пить, ни есть не полагалось. Да и при всем желании сделать этого она не могла. Туго спеленутая, она могла лишь чуть-чуть дышать и чуть-чуть перебирать ногами, семеня к храму, где вскоре предстояло свершиться таинству брака…

Вечерний ритуал после регистрации в мэрии предусматривал появление невесты в европейской одежде…

Именно невеста в белом свадебном кимоно с опущенными долу подведенными глазами вспоминалась мне, когда я смотрела многочисленные программы японского телевидения. Что делать, воспитанному за последние годы на крутой эротике вперемешку с изощренным насилием и морем крови российскому глазу, японское телевизионное целомудрие непременно покажется пресным и скучным: трупы – не страшными, поцелуи – дозированными.

Как выяснилось, японские парламентарии уже давно сумели сделать то, над чем их российские коллеги и поныне тщетно бьются: в Японии действует закон, согласно которому демонстрация телепродукции, связанной с сексом и насилием, строго регламентирована, а до полуночи передачи подобного толка показывать вообще запрещено. Кроме того, существуют специальные кодированные телеканалы, включающие за специальную плату, но тоже не в дневное время, «взрослое» кино.

Но японский телезритель, в отличие от меня, телезрителя российского, видимо, не скучает, ему этого просто не дают делать многочисленные ток-шоу всех мастей и видов. Лидируют, как правило, передачи кулинарные. Ведущие этих передач – красивые японки – необыкновенно популярны и народом любимы. Они – телезвезды: деятельные, веселые, очаровательно-непосредственные. Правда, на улицах таких красоток не встретишь. Но, говорят, здесь, как и во Франции, красивые женщины по улицам не разгуливают. Они – рулят. Японки вообще лихо разъезжают в громадных джипах и сверху вниз смотрят на мужчин в обычных лимузинах (вот и говори после этого о подчиненности японской женщины в быту).

Впечатление от кулинарных передач следующее: здесь готовят и тут же поедают все, что способно расти, летать, бегать и особенно плавать… Один знакомый японец, увидев ужас в моих глазах, когда в супермаркете я разглядывала упаковку маленьких белых червячков, стал горячо меня заверять, что это и не червячки вовсе, а мальки рыб. Будто одно другого лучше. Но я-то видела ток-шоу, где молоденькая журналистка путешествовала по прибрежным городкам, ловила вместе с рыбаками разную живность, затем в местных ресторанчиках, которых здесь видимо-невидимо, улов сей готовился галантными поварами в белых колпаках, а девушка все это пробовала, непременно выражая крайнюю степень восторга. Лишь однажды, когда в слипшийся, заформованный комок риса впечатали двух прокопченных хрустящих ящериц с длинными хвостами, я увидела в глазах дегустаторши смятение. Но, подавив его, она мужественно схрумкала и сей деликатес. Восторгу зрителей в студии не было предела.

Японские знакомые, с которыми я поделилась впечатлением от увиденной картинки, были шокированы. «Знаем, – сказали мне сухо, – что вы прекрасный журналист престижной газеты, но здесь возникло некоторое недоразумение. Мы думаем, иногда корреспонденты нарочно передают неверную информацию о другой стране, чтобы удивить и очаровать своих читателей. Мы полагаем, что в вашем случае во всем виноват языковой барьер, ведь, Ирина-сан, вы не очень хорошо знаете наш язык… У европейцев часто возникает превратное представление о японской кухне. Так, например, уборщица-француженка в японском посольстве в Париже испугалась, когда нашла «черных червей» в тазу на кухне, но, оказалось, это были «хидзики», морские водоросли, которые она никогда в жизни не видела. Один англичанин решил было, что японцы едят змей, увидев в рыбном магазине в Японии