В это утро она ходила с Лукой в кино, а потом на пляж и потому чувствовала себя уставшей.

– Почему ты мне говоришь об этом только сейчас?

Родригес рядом с ней всегда выглядел очень спокойным, и это не могло не раздражать ее. Ведь ей самой приходилось вести постоянную внутреннюю борьбу.

– Прости, но я только что получил приглашение, и наше присутствие действительно очень важно.

Она выдохнула:

– Я это знаю. Приемы, визиты… А потом возвращаешься домой, и каждый – в свою спальню. А на следующий день все сначала. Так жили мои родители. Они в этом профессионалы.

– Ты справишься.

– Справлюсь, конечно… но я никогда не мечтала о такой жизни. Я думала…

Родригес уселся напротив Карлотты и внимательно посмотрел на нее:

– У меня нет никаких дел до восьми вечера. Ты можешь продолжать.

– Зачем? – Она насторожилась.

– Разве мне не надо знать? Как-никак, я собираюсь быть твоим мужем.

– Это скучно. Ну хорошо. Я всегда мечтала, как выйду замуж по любви. И между мной и моим мужем будет большая страсть, и каждую ночь мы будем ложиться в одну постель. Мне всегда хотелось вырваться из той пустой дворцовой жизни, в которой я росла.

– И теперь твои мечты разрушены?

Карлотта рассмеялась:

– Они разрушились еще шесть лет назад.

– Из-за беременности?

– Из-за мужчины, от которого я забеременела. Я не люблю называть его отцом Луки. Мой сын никогда его не видел, так какой же он ему отец? Все оказалось простым романтическим увлечением. И то, что мы с тобой делаем, имеет гораздо большее значение.

– Даже если тебе это ненавистно?

Она вздохнула:

– По крайней мере, есть ради чего. Есть вещи важнее, чем… любовь.

– Я не знаю, встречал ли когда-нибудь женщину с такими циничными взглядами на предмет любви.

– Она перед тобой. – Карлотта отвела глаза. – Основная причина, почему я согласилась на замужество, не в покаянии, а в том, чтобы сделать что-то важное. Тайная жизнь в Италии не принесет никакой пользы. И определенно я не задумывалась ни о чем подобном, когда начинала отношения с Габриелем. В жизни есть нечто большее, чем страсть. Например, долг. Вступить в брак, чтобы принести пользу моей стране. Твоей стране. Нельзя преуменьшить выгоду от этого брака. Она гораздо значительнее и более реальна, чем эфемерное чувство любви.

– А сексуальное влечение?

– Это все пустое – не то, ради чего стоит менять свою жизнь.

– Но секс делает жизнь интересной.

– А какой смысл хотеть мужа, который норовит затащить другую женщину в свою постель? – резко спросила она.

– Просто секс. Секс – это не так важно, Карлотта.

Она рассмеялась:

– Секс обошелся мне очень дорого. Но я полагаю, это касается только женщин.

– Наверное. А твои братья? Они девственники?

– Что? Я бы ни за что на свете не спросила их об этом, но с уверенностью могу ответить – конечно нет.

– А твои сестры?

– Я не… думаю. София сейчас замужем, а Наталья… Пресса писала об одном ее увлечении, но оно быстро прошло. – Сестра-близнец Карлотты всегда отличалась смелостью и жаждой жизни. Родители обычно закрывали глаза на ее выходки.

А Карлотта отличалась своей положительностью – она ничего не делала без позволения родителей. Она даже завидовала Наталье, чувствуя: тот сияющий мир, в котором жила сестра, ей недоступен. Карлотта не решалась сломать оковы, которые ее держали. Пока не встретила Габриеля. И тогда она последовала за своими желаниями. Бросилась в омут чувств вместо того, чтобы в очередной раз заглушить их…

На фоне последствий этого решения поведение Натальи уже не казалось таким сумасбродным. Мать незаконнорожденного ребенка из семьи Сантина – вот та участь и печальная слава, которые достались Карлотте.

– Так получается, в твоей семье нет идеальных людей. Почему же ты одна за все расплачиваешься? Потому что забеременела? – Его слова звучали жестоко. Но это была правда.

Карлотта судорожно сглотнула.

– Честно, почему же ты хуже остальных?

– Ты не понимаешь…

– Это простое и явное лицемерие. Поэтому в нашем браке если я не обещаю верности, то и не требую ее от тебя.

Он упустил главное. Карлотта столкнулась с тем, что другие люди делают за закрытыми дверями и семью замками. Габриель оказался женатым человеком, у которого были дети. Как она теперь может, глядя Родригесу в глаза, признаться: ее соблазнил женатый мужчина? Что она была так глупа и наивна, не заметив столь важного обстоятельства? Она уже одному человеку призналась в этом. Своему отцу. Разве не достаточно?

– Считаешь, в сексе у женщин такие же права, как и у мужчин? – спросила Карлотта.

– Я считаю, это просто политика двойных стандартов. Мужчины спят с кем пожелают, а женщин ограничивают.

– Ты философ, – сухо прокомментировала она.

– Я просто за равенство в правах.

– О… – Карлотта встала с дивана, чувствуя внутреннее нервное напряжение. – Подберу что-нибудь подходящее для сегодняшнего вечера.

– Об этом уже позаботились. Пойдем, я тебе покажу.

Карлотта последовала за ним в свою комнату, а в голове все вертелся их разговор – Родригес не осуждал ее, как остальные. Он не считал ее запятнанной… Неужели такое возможно?

Родригес открыл дверь в ее комнату и встал на пороге, позволив принцессе войти первой.

– Я сегодня ездил в город и увидел это платье. – Он подошел к шкафу и вытащил оттуда сумку. – Оно заставило меня подумать о тебе.

– Ты был в моей комнате?

– Нет, я попросил прислугу положить сумку сюда. Ты не любишь, когда другие люди дотрагиваются до твоих вещей?

– А ты любишь?

– Не знаю. Я живу один, так что у меня нет с этим проблем.

Их глаза встретились.

– Теперь у тебя есть мы.

Карлотта взяла сумку, открыла ее и онемела от удивления. Ее взору предстало черное кружевное платье.

– На тебе будет сидеть великолепно.

– Оно… слишком откровенно. А я не люблю выставляться напоказ. Я – мать.

– В первую очередь ты – женщина, – произнес он твердо. – Не забывай об этом. Кем бы ты ни была: матерью Луки, моей женой или королевой Санта-Кристобеля, ты – женщина, и нет ничего криминального в том, чтобы помнить об этом.

– Я… я знаю это. Как я могу забыть?

Но для Карлотты быть женщиной было преступно.

Что делать с этой частью себя – частью, которая желала мужчину в своей постели? Быть матерью Луки и игнорировать все остальное куда проще.