Чанс уставился на закрытую дверь: сердце стучало у него в груди, гормоны носились в крови, как машины на гонках.

Макс был прав. Нельзя всю жизнь бегать от семьи только из-за того, что их отец мерзавец. А если сделать следующий шаг, то нельзя всю жизнь бегать от женщин из-за Лилии.

Прошло больше года с тех пор, как она его бросила. Но Чанс пятнадцать месяцев не приближался к женщинам. Стоит ли удивляться, что он влюбляется в единственную красавицу, оказавшуюся рядом? Может, Тори и привлекательная, но заводить отношения с ней нельзя.

Не пора ли вернуться в мир живых?

В семь вечера Чанс задержался на крыльце дома. Днем Макс уговорил его работать на «Монтгомери девелопмент». Это хорошо. Плохо то, что теперь придется взять Тори на постоянную работу. Значит, ему придется общаться с женщинами, чтобы побороть влечение к той единственной, с которой по-настоящему хотелось общаться.

Чанс почувствовал себя виноватым за то, что оставляет детей дома.

— По-моему, это неправильно, — произнес он.

Триша, его четырнадцатилетняя племянница, засмеялась, демонстрируя брекеты. У нее были темные волосы и худощавое телосложение.

— Все будет хорошо. Я так часто сидела с Клейтоном, что практически вырастила его вместо мамы.

Чанс засмеялся. Клейтон — ее трехлетний брат, и, судя по тому, как Кейт носилась с ним, когда Чанс приходил ужинать, вряд ли Триша так много участвовала в его воспитании. Похвальба да и только. Но он был благодарен племяннице за попытку его успокоить.

— Верю, верю.

Она жестом прогнала его:

— Серьезно, иди. У меня есть бабушкин телефон, твой телефон и даже телефон твоей няни.

— Правда? — обернулся к ней Чанс.

— Да, мама мне дала.

Разве не странно, что ему Тори свой номер не дала? Конечно, он всегда мог позвонить в коттедж, чтобы проверить, как дети, но что, если она ему понадобится, когда будет вне дома?

Недоверие снова всколыхнулось, и Чанс тяжело вздохнул. Нельзя идти по жизни, подозревая всех и каждого.

С этими мыслями он направился в особняк. Войдя в боковую дверь и преодолев три холла и коридор, Чанс попал в величественный вестибюль. Украшенный огромной люстрой, с мраморными полами и картинами стоимостью в несколько миллионов, вестибюль сразу демонстрировал, что денег у его владелицы больше, чем у страны третьего мира.

Гвен немедленно заметила Чанса и поплыла навстречу; на ней было элегантное серое платье с блестящим жакетом, мерцавшим на свету.

— Милый, ты прекрасно выглядишь.

Чанс поправил воротник смокинга:

— В этом старье?

Гвен рассмеялась и развернула его к дверям гостиной:

— Почти все уже здесь. Эта вечеринка — для того, чтобы ты заново познакомился с Пайн-Уорд. Иди общайся.

Чанс вошел в большой зал. Пространство, обставленное современной черно-белой мебелью, с белыми коврами на полу черного дерева и черными стенами, так сильно отличалось от старомодного вестибюля, что гости в изумлении застывали на пороге.

Чанс не остановился, а нырнул в толпу. Если уж возвращаться в мир людей, то с размахом. Он поболтал с братом и золовкой, поприветствовал нескольких старых друзей, которых не видел со времени своего побега, познакомился с двумя очень интересными женщинами. Одну звали Тина, она была хорошенькой брюнеткой с большими синими глазами. Другая, Марси, — белокурая красотка, агент по недвижимости, которая была так увлечена продвижением своего бизнеса, что Чанс был уверен: ради этого она пойдет на все.

Но Чанс постоянно бросал встревоженный взгляд на двери, ожидая появления Тори.

— Они с мамой сегодня ходили по магазинам и, наверное, задержались. Она придет, — произнесла Кейт.

Чанс обернулся к своей золовке:

— Я не Тори ищу.

Изысканная и элегантная в коротком черном платье, Кейт подмигнула ему:

— Ну конечно ищешь. Она красавица, а ты нормальный мужчина.

Чанс сунул руки в карманы:

— Этот нормальный мужчина только что познакомился с двумя очень привлекательными женщинами.

— Я видела, — засмеялась Кейт. — Ни одна из них так не хороша, как Тори. И не такая милая.

— Значит, ты думаешь, мне надо закрутить романтические отношения с подчиненной?

— Я думаю, тебе надо слушать свое сердце.

Прежде чем он успел возразить, в гостиную вошли Тори и ее родители.

В отличие от короткого платья Кейт наряд Тори — блестящий топ без рукавов и просторные брюки — прикрывал ноги. Чанс разочарованно вздохнул. Она все равно выглядела восхитительно. От ее вида захватывало дыхание. Неудивительно, что другие женщины не могли с ней сравниться.

— Если пойдешь к Тори прямо сейчас, то выдашь, как сильно этого хочешь.

— Я к ней не пойду. А если и пойду, то как друг. Она няня моих детей. Она меня не интересует.

— Ну да, конечно. Ты же в трансе. Смотришь на нее и слюнки пускаешь. Потому что она тебя совершенно не интересует. — Кейт заставила его развернуться. — Продолжай приветствовать гостей. Когда встретишься с ней, можешь пофлиртовать, но до тех пор старайся выглядеть как мужчина, который наслаждается семейной вечеринкой.

— Я не собираюсь флиртовать.

— Конечно-конечно.

— Кейт, она на меня работает. И живет в моем доме. А меня бросила злая бывшая, и я больше никому не могу доверять. Она заслуживает кого-нибудь получше.

— Чанс, ты угодил в яму. Но теперь ты дома и начинаешь все сначала. Расслабься и займись женщиной, которая тебя интересует.

Качая головой, Чанс отошел от нее и прибился к группе деловых партнеров с женами. С этого момента он погрузился в разговор о недвижимости и архитектуре, правах на воду и праве прохода, сделках и соглашениях, опционах и спекуляции. За беседой миновал ужин, и уже начались танцы. Но ни одна из встреченных женщин не пробудила интерес Чанса. Он все время искал взглядом Тори. Пока не осознал, что в толпе ее нет.

Он практически уверился, что она с родителями заскучала и ушла, как вдруг заметил ее сквозь просвет в толпе. Тори могла бы быть женой или дочерью одного из богатых гостей, друзей его матери. Она стояла прямо и величественно и, видимо, чувствовала себя комфортно в брюках, окруженная красавицами в вечерних платьях.

Если Кейт права, и он заслуживает второй шанс, то почему бы ему не получить женщину, которая его привлекает?

Не позволяя себе думать ни о чем, кроме одобрения Кейт, Чанс подошел к Тори сзади и сказал:

— Вы нарочно стремитесь выглядеть интересно и притягательно, выделяясь в толпе?

Она развернулась к нему:

— Выделяясь?