Она ушла, а Чанс вернулся за стол. Синди агукала.

— Да, да. Ее нужно оставить. Но у нас всех будут неприятности, потому что она не готова к тому, что я от нее хочу.

И если он срочно не возьмет себя в руки, то снова скажет или сделает глупость, и тогда она действительно уйдет.

Убрав кухню и уложив детей, Тори удалилась в свою комнату. Чанс надел куртку, сел в джип и отправился к матери. Он не стал стучать, просто вошел в величественный вестибюль.

— Почему ты мне не сказала, что она помолвлена? — спросил он у Гвен.

Она пригласила его в гостиную.

— Кто помолвлен?

Чанс рухнул в одно из кресел перед выключенным телевизором.

— Тори.

Мать изумленно приоткрыла рот, садясь в кресло напротив.

— О… Почему это важно?

— Не важно, если не считать, что я глупо себя с ней веду.

Гвен нахмурилась: — Почему?

— Я ее поцеловал.

— Ты поцеловал женщину, у которой есть жених?

— Я об этом не знал! — Чанс всплеснул руками в отчаянии.

— Ох, милый. Извини. Я забыла про эту часть истории. — Она поморщилась, взглядом умоляя о прощении. — Я слышала, как его родители нашли обручальное кольцо. Ты же знаешь, я не люблю сплетни, но несчастный случай Тори и Джейсона был самым страшным событием десятилетия в городе.

— Так Кейт тоже знала?

— Ну да. — Она задумалась на секунду. — Честное слово, Чанс, я просто подумала, что Тори решила жить дальше. Ведь Джейсон лежит в клинике и так и не сделал настоящее предложение… Если Кейт как-то уговорила тебя поцеловать Тори, наверное, она тоже так думала. Но раз ты расстраиваешься по этому поводу, Тори тебе не ответила?

— Нет, не ответила. Она носит кольцо на шее, на цепочке.

— Какая романтика. — Она поймала взгляд Чанса. — И верность. Замечательная женщина.

— Ну, спасибо, мам. Мне нужно, чтобы она перестала мне так нравиться, а ты не помогаешь.

Гвен засмеялась:

— Чанс, ты в нее влюбляешься, потому что она помогает с детьми. Вот и все. Ты просто благодарен ей. Тебе нужно чаще общаться с другими людьми.

— Мне не нужны другие отношения. Очевидно, мне с ними не везет. И я не хочу, чтобы дети привязывались к человеку, который нас оставит, потому что отношения развалятся.

— Тогда, похоже, тебе нужно чаще обедать в городе, например. Пока что ты практически примерный семьянин.

Чанс кивнул. Конечно, его чувства к Тори — всего лишь результат совместной жизни; конечно, она почти стала членом семьи. Нужно просто избегать ее.

На следующее утро Чанс увидел, что Тори вместо обычной фланелевой пижамы надела мягкую и красивую. Он выбежал из дому, чтобы не глазеть на девушку. Но около десяти Тори позвонила ему сказать, что дети по нему скучают, и от звука ее голоса у Чанса зашлось сердце.

В тот вечер он ужинал с матерью, и к его возвращению Тори уже легла. Он облегченно выдохнул и расслабился до утра.

К пятнице Чанс с ума сходил от желания. Он говорил себе, что он так себя чувствует просто потому, что не может получить запретный плод. И все же продолжал ужинать с матерью.

В субботу Тори помогла ему разбудить детей. Они поиграли, накормили их овощным пюре и фруктами, а потом уложили спать. Как раз когда Чанс собирался ускользнуть, Роберт принес обед. Пока она открывала кастрюльки, Чанс накрывал стол, а сердце его сжималось от восторга и ужаса из-за того, что они собираются провести вместе целый час.

— Как прошел вчера ваш ужин с матерью?

Чанс замер. Голос ее звучал тихо и мягко, и спрашивала она по-дружески. В глубине души он хотел просто ответить. Проявить симпатию. Быть ее другом. Но он знал, чем заканчивается этот сценарий. Каждый раз, когда они сближались, Чанс мечтал о большем.

Жаль, что они вынуждены жить под одной крышей. Но Тори ведь не обязательно организовывать совместные обеды. Если бы она уходила в субботу и воскресенье в полдень, как планировала, Чансу не надо было бы теперь бороться с чувствами.

Вспомнив, как его мама вела себя с персоналом — строго, не претендуя на их дружбу, — Чанс решил брать с нее пример.

— Моя мама прекрасная хозяйка.

— Да. — Тори налила суп в тарелку и передала ему. — Был кто-то интересный в гостях?

— Да. Интересных гостей было много.

Но если Чанс собирался сохранять между ними дистанцию, разговаривать не стоило. Он знал, что его чувства навязаны проклятой комбинацией биологии и гормонов. Легко влюбиться в женщину, которая занимается твоими детьми и так соблазнительна.

Но Тори как будто не понимала этого. Она была просто очень славной женщиной и не осознавала, что одна ее близость уже была искушением.

Чанс вздохнул. Иногда лучший способ решить проблему — просто взяться и решать. Говорить то, что думаешь, заставить ее понять. Он отложил ложку.

— Послушайте, я знаю, мама рассказала вам про меня и Лилию. — Немного.

— Тогда позвольте заполнить пробелы. Лилия была эгоистичной и безжалостной стервой. — Тори засмеялась, и Чанс возмущенно фыркнул: — Вам легко смеяться — она не бросила вас с двумя детьми.

— Но вы отлично с ними справляетесь.

Чанс положил салфетку на стол:

— Нет, не справляюсь. Справляетесь вы. Без вас у меня не было бы качелей или манежа. — Я уверена, что Гвен… — Перестаньте!

Лицо Тори застыло, и Чанс готов был себя стукнуть, но продолжил:

— У меня серьезные проблемы с женщинами. Вам не следует пытаться быть моим другом. И я не хочу испытывать к вам особую симпатию, потому что у вас уже есть жених. Поэтому перестаньте. Перестаньте со мной болтать. Перестаньте проводить со мной время. Перестаньте делать из нас семью, просто будьте няней!

На кухне воцарилась тишина.

Затем захныкал Сэм.

— Он еще не должен был проснуться! — Тори вскочила с места, словно радуясь тому, что их отвлекли от разговора. — Я его переодену и укачаю снова, но потом мне нужно идти.

Чанс услышал в ее голосе слезливую дрожь и готов был проклясть себя, но сделанного не исправишь.

— У вас есть планы на сегодня?

— Сегодня суббота. Я навещаю Джейсона.

Он не только сорвался на нее, хотя мог обсудить все спокойно, но еще и сделал это в тот день, когда она навещала жениха.

— Идите к нему. — Чанс поднялся с места. — Вам даже сегодня утром не обязательно было мне помогать. Нужно было принять душ и ехать. — Он попытался улыбнуться.

— Ладно, — тихо ответила Тори и ушла в свою комнату.