— Простите, мне нужно поймать знакомую, прежде чем она уйдет.

Однако в вестибюле он оказался слишком поздно. Там стояла небольшая толпа, прощаясь с его матерью, но Тори и ее родителей нигде не было.

— Попрощайся со Стивенсонами, Чанс.

Он с улыбкой обернулся к матери и выполнил семейный долг. Слыша хлопки дверей и шум моторов, он гадал, есть ли у него еще няня.

На следующее утро Чанса разбудила возня Тори и детей, но, вместо того чтобы выпрыгивать из кровати и помогать няне, он натянул одеяло на голову.

Он что, действительно ее вчера поцеловал?

Да. Потому что он идиот. Тори сбежала, как Золушка, и наверняка собирается сегодня уволиться. Ему просто не хватило здравого смысла.

Чанс сбросил с себя одеяло.

Поцелуй был ошибкой. Он извинится, и все будет как раньше.

Он едва не вышел в детскую без рубашки, пока не вспомнил, как взгляды Тори подогревали его кровь: он чувствовал себя первым мужчиной, привлекшим ее внимание. Если он пытается держаться подальше, не стоит красоваться перед ней полуобнаженным.

Чанс со стоном натянул футболку и вышел в детскую. Как раз когда он открыл дверь, Тори подняла взгляд от пеленального столика, и их глаза встретились. Она сглотнула и отвернулась.

Он сделал вид, что все в порядке. Что он не целовал Тори. Что не испортил их профессиональные отношения.

— Доброе утро. — Голос ее был тихим, дыхание сбивалось, и его пронзила волна желания, напрягая мышцы и разгоняя кровь.

Чанс попытался не обращать на это внимания.

— Прежде всего, я хочу извиниться за поцелуй. — Он немедленно переключился с неловкого извинения, указав на прыгающего в ходунках Сэма. — Кажется, вы с ними уже почти закончили.

— Да, оба вымыты и накормлены. — Тори вздохнула. — Чанс, нам все равно нужно поговорить.

Она не даст ему обойтись легкомысленным извинением. Сейчас она уволится. Чанс это заслужил.

— Пожалуйста, не уходите. Я идиот. Клянусь, больше не буду вас целовать.

Тори молча передала ему Синди и протянула руку к вороту своей простой футболки, подцепив пальцами тонкую золотую цепочку. Когда она вытянула цепочку наружу, на ней обнаружилось кольцо с бриллиантом.

Чанс нахмурился, а Тори поймала его взгляд:

— Я помолвлена.

Он не сразу осознал, что она имеет в виду, но когда наконец понял, сердце у него остановилось.

— Помолвлена?

— Да.

Он рухнул в кресло-качалку. Вот и верь инстинктам, которые кричали, что Тори проявляет к нему интерес. Неудивительно, что она убежала после поцелуя.

— Прошу прощения.

— Ничего. — Она прочистила горло. — Я не ношу кольцо на виду, так что вы не могли знать.

Недоверие к людям в целом и к женщинам в частности вновь пробудилось в душе Чанса, уговаривая забыть про смущение и сразу перейти к праведному негодованию. Помолвлена? Тори с ним танцевала и флиртовала. Это она должна извиняться перед ним! И после всех страданий, которые причинили ему муки совести, он получит свою долю извинений.

— Как удачно, что вы не носите кольцо.

— Мой жених управлял мотоциклом, на котором я попала в катастрофу.

Гневная тирада, готовая сорваться с губ Чанса, так и не прозвучала.

— Он собирался вручить мне кольцо в тот вечер, но… произошел несчастный случай. Ему пришлось тяжелее, чем мне. — Тори отошла и поправила одеяло в колыбельке Сэма, словно ей нужно было как-то отвлечься от разговора. — Он… очень сильно пострадал. Впал в кому и не приходит в себя. Его родители нашли кольцо и предложение. Оно было написано на листке бумаги, таком истертом… — У нее сбился голос. — Он миллион раз его репетировал. Может, ему так и не удалось произнести слова вслух, но мы знали, что они шли от самого сердца. Поэтому я ношу кольцо… — она опустила цепочку обратно под ворот футболки, — здесь.

Чанс не знал, что на это ответить. Каждый раз, когда ему казалось, что он понял Тори, она открывала ему новую страшную тайну.

— Это его вы навещаете по субботам и воскресеньям?

— Да.

— Извините меня.

— И вы меня. — Тори вынула Сэма из ходунков и вновь повернулась к Чансу. — Было тяжело. Кажется, я много лет провела в одиночестве. А вы мне нравитесь, так что вчера я поддалась порыву. Но я предана Джейсону. Мне нравится эта работа. Я попала в катастрофу в двадцать лет, так что сейчас я впервые за свою взрослую жизнь делаю что-то полезное. Но я не смогу работать на вас, если вы питаете такой интерес.

— Не питаю.

Вчера это было бы ложью. А сегодня — абсолютной правдой. Тори слишком ему нравилась, а теперь Чанс зауважал ее еще больше. Он не мог причинить ей боль.

— И мне нравится, как вы работаете с моими детьми. Никогда я не был так доволен.

— Значит, все в порядке?

— Да, в порядке.

* * *

Чанс все утро играл с детьми, пока Тори перестирывала комбинезончики, носочки и распашонки за всю неделю. В полдень они покормили малышей обедом и уложили спать.

Стремясь и дальше избегать Тори, Чанс сделал несколько звонков из своей комнаты. Он ожидал, что Тори уедет навещать жениха. Но, закончив с делами, он увидел ее сидящей на диване.

Прежде чем Чанс успел что-то сказать, в дверь постучали. Он открыл и обнаружил на пороге Роберта с большим серым контейнером в руках.

— Это для вас, сэр.

— Это обед, — пояснила Тори, когда Чанс забрал контейнер и Роберт ушел. — Я позвонила в особняк и попросила прислать еду для нас обоих.

— Это было не обязательно.

— Знаю, но вчера между нами возникло напряжение, поэтому я считаю, что нам нужно продолжать общаться, пока мы его не преодолеем.

Чанс не мог согласиться, потому что от разговоров он только больше симпатизировал Тори или ненавидел себя. Но поскольку инстинкты его уже подводили, то он был готов на все. Тори расставляла приборы и посуду, а Чанс вылил из контейнера суп и достал свежий хлеб.

В тишине они поели, а потом Тори слабо улыбнулась:

— Так о чем еще мы можем поговорить?

— Не знаю, — пожал плечами Чанс. — Это ваша идея.

Но тут его посетила неприятная мысль. Вчера он совершил еще одну оплошность. Поймав взгляд Тори, Чанс произнес:

— Вообще-то я еще должен вам извинения за выпад в адрес вашего костюма.

— Ничего страшного, вы не знали про мою ногу.

— Болит?

— Только в дождь. — На это Чанс засмеялся, но Тори добавила: — Я не шучу. То ли из-за давления, то ли из-за сырости она начинает ныть.