– Давай, пока все не пришли. То-то они удивятся…

– А ты их не предупредила?

– Нет. Решила сделать сюрприз.

Тут у нее зазвонил мобильник. Она просияла. Я поняла, чтозвонит Дмитрий Сергеевич. И деликатно вышла из кабинета. Мне захотелосьпройтись по редакции. Я поняла вдруг, как скучала по этой работе. Внешне малочто изменилось. Вот только запах в коридоре стоял какой-то незнакомый. И он мнене нравился. Почему-то вдруг показалось, что вряд ли я смогу второй раз войти вэту реку. Или все дело в хамоватом охраннике? Я вернулась к Аните.

– Извини, – сказала она смущенно.

– Ничего, я рада за тебя, Анита. А где же портретЯгудина? – вдруг сообразила я.

В приемной уже давно висел портрет фигуриста АлексеяЯгудина, которого обожала Анитина секретарша Юля.

– Так Юлька уволилась.

– Почему?

– Рожать собралась.

– А, – с облегчением вздохнула я.

– Сейчас у меня секретарша тоже неплохая. Но не Юлька.

– Так, может, Юлька родит и вернется?

– Смеешься? Разве можно работать у нас и раститьребенка? Нонсенс. Тем более моему секретарю.

– Тоже верно.

– Новую зовут Светлана, и она не признает никакихласкательно-уменьшительных. И вообще у нее плохо с чувством юмора. Но работаетхорошо. Два языка и виртуозный компьютер.

– Лучше бы один язык и чувство юмора, – заметилая.

– Лучше, кто спорит. Но она счастлива работать в нашемжурнале.

– Где ты ее взяла?

– На телевидении.

– А!

Мое появление было встречено неоднозначно. Некоторыеобрадовались, но таких оказалось меньшинство. Было пять новых лиц. Ониотнеслись ко мне настороженно. А кое-кто явно с неудовольствием, хотя раньше уменя со всеми были вроде бы неплохие отношения. Я раздала всем привезенные сувениры,включая и вовсе незнакомых.

Анита представила меня и умчалась на съемки.

– Фаин, а можно вопрос? – спросила модный экспертВаля.

– Ради бога, Эстерсита!

– О, ты помнишь еще это дурацкое прозвище?

– Тебе же нравилось раньше. Дело хозяйское, Валечка.Так какой вопрос?

– А что, у тебя в Италии с замужеством не выгорело?

– Не выгорело, – притворно вздохнула я, прекрасносознавая, что если я скажу, что сама послала своего жениха, то мне просто неповерят и будут шептаться за моей спиной. А так все ясно: мне не повезло, как ибольшинству из них.

– А где Лида? – спросила я.

– В отпуске.

Мне выделили хоть и малюсенький, но отдельный кабинет, такжевыходивший в приемную Аниты. И новой секретарше Светлане велено было вотсутствие Аниты быть и моим секретарем.

Вот уже третий день я разгребала накопившиеся дела. Иногда уменя волосы вставали дыбом. Нельзя сказать, что у нас и раньше не случалосьавралов, завалов, катастроф местного значения, но это были только цветочки.

– Фаина Витальевна, звонят из издательства «Неон»,требуют Аниту Александровну.

– Скажи, что ее нет.

– Сказала. Требуют вас.

– Хорошо, соедини.

– Фаина? – спросил незнакомый женский голос.

– Да. Слушаю вас.

– Фаина, что за дела?

– Простите, а кто говорит?

– Я пиар-директор издательства «Неон». Ольга Евстратова.

– Что случилось, Ольга?

– Случилось черт знает что!

– А если поточнее?

– У вас в последнем номере опубликовано интервью списательницей Севастьяновой. Я уж не говорю, как безобразно оно написано, этораз, а главное, ваши сотрудницы предложили писательнице порекомендоватьчитателям чужие кулинарные рецепты, но они ей не понравились, она отказалась ихрекомендовать. Это ее право, тем более, что она и сама выпустила кулинарнуюкнигу.

– И что?

– Пока еще ничего, а вот дальше…

– Что дальше, не тяните резину! – не выдержала я.

– Эта писательница – дама полная, и ваши девицыпопросили ее дать советы, как одеваться полным женщинам.

– И она обиделась?

– Она не такая дура! Она прочла то, что они ейподсунули, и категорически отказалась это подписывать. Сказала, что может датьсоветы, но в соответствии со своими представлениями.

– Ну, может, ее представления…

– У нее-то как раз нормальные представления. Вот, неверите, посудите сами: они пишут, что полным женщинам ни в коем случае нельзянадевать цельные черные купальники, а надо раздельные в мелкий цветочек.

– Что? – задохнулась я.

– Вот-вот. Все советы были такие.

– И они это напечатали в своем варианте?

– Именно! Ну, про купальник убрали, но все остальное! Ктому же якобы ее совет звучит так: ни в коем случае никаких балахонов – и тутже фотография писательницы именно в балахоне. Да еще фотографию поместили,которую она запретила публиковать.

– Быть не может!

– Фаина, зачем мне терять время на вранье?

– Оставьте мне ваши координаты, я разберусь. Аписательница что, требует опровержения?

– Хотелось бы. Но она знает, что вы если и напечатаетеопровержение, то в такой заднице, что никто этого и не заметит. Но я васпредупреждаю, что издательство не будет иметь с журналом больше никаких дел.

– Ольга, погодите, я только три дня, как вернулась кработе, еще ничего не знаю, но разберусь, будьте уверены.

Меня трясло. Такого у нас еще не бывало. Это практика самыхзахудалых дешевых журнальчиков.

– Светлана, быстро дай мне последний номер. Она пулейвлетела в кабинет с журналом в руках.

– Вот!

– Спасибо.

Надо сказать, что новая секретарша работала отлично.

Я нашла нужный разворот. Фотографии и впрямь были кошмарные.Из пяти только две отвечали нашим стандартам. Я пробежала глазами отдельнонапечатанные рекомендации полным женщинам. Такие рекомендации мог дать толькосовершенно ничего не понимающий идиот.

– Эстерсита, зайди ко мне. Она появилась быстро.

– Что, Фаин?

– Ты это видела? – я ткнула пальцем врекомендации.

– Нет, а что? Ой, мама! Ну, если эта тетка так думает…

– В том-то и дело, что она так не думает! Так думаеткакая-то идиотка у нас в журнале. Кто это сделал?