— Сопровождать? — пискнула я, окончательно теряясь.

— Конечно. Встречи, приемы, поездки. За Ваню не переживай. Со временем наймем надежную няню. Пока, разумеется, я не настаиваю на твоем активном участии в моей светской жизни.

Я слушала его и изумлялась. Все это я ждала от Марата в свое время. Мне казалось, переехав в столицу, я буду все время куда-то с ним ходить, красиво одеваться, знакомиться с интересными людьми. А на деле оказалась пленницей. Но Марат никогда и не обещал мне ничего подобного. Зачем это делает его брат?

Похоже, пойму я все окончательно только в процессе.

Я молчала, пока Артур посвящал меня в нюансы нашей грядущей супружеской жизни. Я чувствовала себя очень странно. Все было непривычно. Странная пустота в руках, когда рядом едет коляска. Странный мужчина, который пугает и одновременно волнует меня. Странная тревога вперемешку с предвкушением. Я одновременно получала защиту, стабильность, но и оказывалась во власти Артура при этом.

— Тебя устроит тихая свадьба? Вряд ли родители прилетят. Я бы хотел пригласить друга. А ты?

— Я… Может быть Катю и Диму? И Ваню, конечно, придется взять, — бормотала я.

— Без проблем. Ресторан потом?

— Не очень хочется праздновать это невероятное событие.

Артур хмыкнул, но спорить не стал.

— Ладно, как хочешь. Но платье, наверно, купишь? Я с удовольствием оплачу. Какое ты хочешь? Тоже красное?

— Красное платье? — переспросила я. — Для свадьбы?

— Ты ведь была в красном на регистрации с Маратом. Я видел фото. Декольте, алое, пышное и у тебя уже был заметен живот.

Кажется, я покраснела, как то злополучное платье. Марат заставил меня купить его. Именно в тот день мне впервые стало не по себе от его странного вкуса. Но я не спорила с мужем, конечно. Он хотел — я подчинилась. Только это был не день нашей свадьбы.

— Нет, Артур, — заговорила я после заминки, стараясь звучать более менее спокойно. — Ты видел фото с моего выпускного из художественного училища. Марат ходил со мной. Он и настоял на том платье. Мы не делали фото на свадьбе. У нас и свадьбы не было, просто расписались.

— Не было фотографа? — Артур, как будто, не верил своим ушам. — И платья не было?

— Нет. Мы поженились тихо. Я не хотела шума. У меня был не самый простой первый триместр беременности. Все время тошнило.

— Понятно.

Батурин не произнес больше ничего до конца прогулки. Словно переваривал все, что я ему сказала. Ваня проснулся, и я указала Артуру на наш дом. Он изрядно меня удивил, когда помог затащить коляску в подъезд, а потом сам вынул племянника из плена одеял, взял на руки. Ваня смотрел на него внимательно. Я все думала, что заревет, но нет.

В общем, мой сын и не был паникером. Ему нравились все люди без исключения. Особенно мужчины. Вот и Артур сразу заинтересовал.

— Спасибо, что помог, — вежливо поблагодарила я, открыв квартиру. — Дальше мы сами.

Я протянула руки, чтобы забрать сына, но Артур не отдал. Меня мгновенно накрыло паникой.

— Нет, — покачал головой Батурин.

— Что значит «нет»? — сипло проговорила я.

— Нам нужно привыкать друг к другу. Я останусь с вами сегодня.

Голос продолжал меня предавать.

— С нами? Здесь?

— Да, Лиза. С вами, здесь. Как раз поиграю с Ваней, пока ты собираешь вещи. Завтра увезу вас к себе. Утром как раз заскочим в ЗАГС.

— Утром? Ты на ночь остаться хочешь?

— Разумеется.

— Нет.

Артур вздохнул и пересадил Ваню с одной руки на другую.

— Хватит уже говорить мне «нет», Лиза. Я хочу остаться и останусь. Это не обсуждается. Ты должна научиться мне доверять.

Я прищурилась на него, выпалив:

— Никогда и ни за что в жизни я не буду доверять ни одному Батурину больше. Если нам обоим выгоден брак, это сотрудничество, не более того. Оставь все остальное при себе, Артур. К тому же вряд ли ты согласишься спать на полу. У меня только одна кровать, и она в спальне. Для меня.

— Ты меня в нее, разумеется, не пустишь до свадьбы, — расхохотался Батурин.

Ваня у него на руках радостно заулыбался. Артур весело заговорил с ним.

— Такие дела, мужик. Женщины коварны. Даже твоя родная мать. — А потом обратился ко мне. — Я не настаиваю на кровати, Лиза. Вполне подойдет диван в большой комнате.

— Он не раскладывается, — бросила я, уже зная, что Батурина это не остановит.

— Не страшно. Разувайся уже и грей мужчинам еду. Мы голодные.

Я не стала говорить, что надо было обедать в ресторане. Сварить какую-нибудь пасту на скорую руку мне не сложно. Намного сложнее прекратить дергаться в присутствии Артура. Я не стала говорить ему, что ночью буду вставать и, скорее всего, разбужу его. Вроятно, он и это посчитает ерундой.

Вообще, в настойчивом желании Артура остаться сегодня с нами был смысл. Но еще больше его было в моем собственном желании провести этот день вдвоем с сыном, делая вид, что наша жизнь все такая же — на двоих, тихая и спокойная.

Конечно, отрицать очевидное бессмысленно, но я долгое время занималась самообманом и продолжала пытаться ехать на этом поезде и сейчас.

А Артур безжалостно вытаскивал меня из зоны комфорта. Одно его присутствие уже ломало весь наш привычный быт и привычки. Но и плюсы были. Батурин отлично общался с Ваней. Все время болтал с ним, смешил, возился, даже потащился за мной, чтобы посмотреться, как я меняю памперс. Что он там хотел увидеть, не знаю. Но стоял, нависая над диваном и пристально следил.

Пока я кормила Ваню, варились спагетти, а Артур бесцеремонно обследовал мой холодильник и приготовил соус из лука, томатов, детского мясного питания и сыра. Мне было сложно признаться, но пришлось сказать ему, что получилось вкусно. Я бы максимум засыпала спагетти тертым сыром. Совсем отвыкла от чего-то сложнее в еде.

Странный соус Артура оказался удачным. Ваня занимался игрушками в манеже, пока мы обедали. Артур расспрашивал меня о родителях, бабушке, школе, друзьях, и я не выдержала.

Это было слишком похоже на тот ужин с Маратом, когда я приняла его за принца.

— Слушай, какое тебе до меня дело, а? — вспылила я. — Ты сам все прекрасно знаешь. Твой Глыбин уж наверно накопал на меня целое досье. Давай не будем делать вид, что нам не плевать друг на друга. Хотя бы наедине.

— Я пытаюсь быть вежливым, Лиза, — проговорил Артур с укором.

— Не трудись. Это лишнее. Будь собой. Так всем будет проще.

— Как скажешь, — неожиданно легко согласился он, а потом встал и вымыл посуду.

Свою и мою. После этого Артур поставил чайник, заварил чай. Для нас обоих. На секунду мне даже стало стыдно за резкость, но потом я вспомнила, что он Батурин и все доброе, что исходит от него и его семьи — это лицемерие, либо с расчетом на будущую выгоду.