Айла посмотрела на него с беспокойством, как будто понимала, что он переживает, как будто ей было не все равно.

Андреас наблюдал, как ее глаза темнеют, зрачки расширяются, пока радужки не становятся тонкими серебряными ободками. Ее язык скользнул по нижней губе, и пустота внутри Андреаса превратилась во всеохватывающую боль. Он поднял руку и провел пальцем по ее щеке. Кожа Айлы напоминала персик. Он почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу. Они оба пленники этой безумной страсти – безумие было единственным словом, которое хоть как‑то могло описать стук его сердца, когда Айла повернулась к нему.

– Останься, – хрипло сказал он. Когда она покачала головой, он взял ее за плечи и притянул к себе. – Мы можем начать сначала, на этот раз без всяких недоразумений и недопонимания.

Она выглядела беззащитной и печальной.

– Ты правда этого хочешь?

Андреас хотел ее, но это не совсем одно и то же. Он опустил руку, чтобы погладить ее по попе. Его сердце забилось сильнее, когда Айла застонала.

– Это дает тебе представление о том, чего я хочу? – прошептал он, прежде чем поцеловать ее.

– Андреас, мистер Сабанис приехал… – Динос в замешательстве остановился как вкопанный на пороге холла, заметив, как Айла отскочила от Андреаса.

Андреас мысленно выругался, глядя на то, как меняется выражение ее лица и как между ними снова вырастает огромная стена. Дворецкий выбрал неподходящий момент для своего появления, но приходится признать, что и Андреас был не лучше. Его отец умер меньше суток назад, и он был единственным человеком, который знал, что помолвка Стелиоса с Айлой была ненастоящей.

– Мне пора идти. Ты будешь занят оформлением бумаг и подготовкой к похоронам…

Избегая возможности посмотреть ему в глаза, Айла быстро прошла к выходу. Динос посторонился, пропуская ее. Андреас вышел за ней.

– Хотя бы скажи название отеля в Афинах, где ты… – Он оборвал фразу на полуслове. Он постарался скрыть свое разочарование, увидев, как ему навстречу поднимается с кресла адвокат отца.

– Андреас, какой ужасный день, – сказал Джон Сабанис, протягивая ему руку. – Айла, примите мои искренние соболезнования.

– Спасибо, Джон. – Увидев удивление Андреаса, она объяснила: – Мы встречались с Джоном несколько раз, когда он приезжал к твоему отцу в Лондон.

Дородный адвокат кивнул:

– Смерть Стелиоса будет шоком для многих людей. Несмотря на свой возраст, он был в самом расцвете сил, что и продемонстрировал, объявив о своей помолвке с вами, Айла. Я услышал, что вы собираетесь покинуть Лулуди.

Она не смотрела на Андреаса.

– Да. Андреасу и Нефели лучше побыть одним.

– Но я попрошу вас немного отложить отъезд с острова. Я должен вам объяснить пункты завещания Стелиоса.

– Неужели это так необходимо? Вы же знаете, что я засвидетельствовала завещание, которое вы составили для Стелиоса в прошлом году, а это значит, что я не могу быть бенефициаром.

– Стелиос недавно составил новое завещание, – сказал Джон Сабанис, глядя на Андреаса. – Вы позвали меня сюда, чтобы узнать, кто, по воле вашего отца, должен возглавить совет директоров «Карелис корпорейшн». Мне кажется, нам лучше поскорее обсудить последнюю волю и завещание вашего отца.

– Пойдемте в кабинет. – Андреас открыл дверь и пригласил адвоката войти в комнату.

Айла смотрела в сторону лестницы. Проследив за ее взглядом, Андреас увидел, что сестра бежит к ним через холл.

– Айла, я удивлена, что ты все еще здесь, – резко сказала Нефели. – Я думала, что ты уже занялась поиском следующего богатенького папика, в которого можно вонзить свои коготки.

– В такой момент нет необходимости грубить, – пробормотал Андреас. Его сестра была упряма, но она была гораздо ближе к отцу, и сейчас ее глаза покраснели от слез. А он все еще не нашел подходящего момента, чтобы объяснить, что помолвка Стелиоса с Айлой – спектакль.

– Почему ты ее защищаешь? Что здесь происходит? – спросила Нефели.

– Джон Сабанис приехал, чтобы зачитать нам завещание отца. Он попросил Айлу присутствовать при этом.

Нефели сердито посмотрела на Айлу, прежде чем войти в кабинет и рухнуть на диван. Айла с явной неохотой вошла в комнату и села на стул рядом с дверью. Телефон Андреаса зазвонил, казалось, в миллионный раз, и он нахмурился, увидев многочисленные сообщения от операционного директора «Карелис корпорейшн», в которых сообщалось, что им нужно срочно поговорить. «Только не сейчас», – мрачно подумал он, переключая телефон в беззвучный режим.

Адвокат сел за стол и достал из портфеля пачку документов.

– Я раздам вам копии завещания Стелиоса, которое он подписал три дня назад, четырнадцатого сентября. Вы сможете прочесть его позже. Но сейчас скажу главное – Стелиос пожелал, чтобы его сын Андреас сменил его на постах председателя и генерального директора «Карелис корпорейшн». Это решение получило полную поддержку совета директоров.

Именно этого ожидал Андреас. Единственная причина его существования, по мнению родителей, заключалась в том, что он мог встать на место отца и управлять компанией с той же преданностью делу, которую проявлял Стелиос. В свое время он заключит выгодный брак с целью произвести на свет следующего наследника рода Карелисов. И он все это сделает, поклялся себе Андреас.

Андреас думал, что его отец проживет еще много лет и передача власти будет постепенным процессом. Он слушал, как адвокат перечисляет различные пункты завещания.

Динос и Тула должны были получить в собственность служебный коттедж, пристроенный к вилле, служившей им домом в течение многих лет. Большая часть личного состояния Стелиоса, включая семейный дом в Афинах и дом в Лондоне, была поделена между Андреасом и трастовым фондом для Нефели, к которому она могла получить доступ в свой двадцать пятый день рождения.

– А почему я не могу получить свои деньги сейчас? – угрюмо спросила Нефели.

– Твой отец опасался, что за вами будут гоняться охотники за приданым. Вы одна из самых богатых женщин в Европе. В течение следующих нескольких лет Андреас будет руководить вашим трастовым фондом.

Адвокат откашлялся.

– Наконец мы подошли к вопросу о Лулуди. Стелиос пожелал, чтобы право собственности на остров и виллу было разделено поровну между его сыном Андреасом и мисс Айлой Стэнфорд.

Андреас стиснул зубы. Решение Стелиоса отдать ему пятьдесят процентов прав собственности на Лулуди выглядело как величайшее предательство.

Нефели вскочила.

– Папа не собирался отдавать Лулуди, принадлежавший семье Карелис на протяжении трех поколений, английской проститутке. Должно быть, его заставили написать новое завещание. – Она бросила на Айлу ядовитый взгляд. – Это папе нужно было остерегаться охотников за приданым.