— Надо идти!

— Надо так надо, — согласился Таргитай нехотя.

Он увязал мешок, который стал намного легче, поднялся. Олегпослушно вскочил, и снова Таргитай удивился, что волхв даже не пытается выйтивперед.

Таргитай соступил в жидкую грязь, уже прогретую намелководье. Тучи двигались на небе, отражения быстро бежали по Болоту. Расходилиськруги, словно крупная рыба на лету хватала комаров. Поубавилось широких листьевболотных растений, лягушки исчезли вовсе. Над темной водой мелькнула тень,Таргитай с изумлением узнал крупного кожана.

Вода поднялась до коленей. Сзади взвизгнул Олег, ухватилсяза мешок Таргитая. Волхва колотило, он смотрел в мутную воду, со дна поднималсярыжий ил. Когда тень от тучи падала особенно густая, сумрачная, снизуподнималось что-то бледное, мертвенно-желтое. Таргитай различил сквозь толщуводы крупные немигающие глаза, полные лютой нечеловеческой злобы. Тучасдвинулась, и упырь ушел от дневного света в глубины, укрылся в клубахкоричневой донной мути.

Олег закричал:

— Тарх, нам не выйти! Островок окружен. Здесь их целоеплемя.

— Князя выбирают, что ли, — сказал Таргитай. Онпостоял в воде, чувствуя, как холод поднимается по ногам. — Не повезлонам… Кого боги невзлюбят, тот и в носу палец сломит. Это ты их прогневил,любимец богов!

— Боги не любят еще больше ленивых!

— Может быть, упыри скоро разойдутся? После выборов?Или изгоняют… изупыривают кого-нибудь? Тогда разойдутся еще раньше.

Олег с мукой в глазах следил за небом.

— Тучи, будь они неладны! Хорошо — не дождь, а то упырипрямо сейчас вылезли бы на берег!

— С чего бы? Они смолоду привыкли сидеть в Болоте. Такмы идем или нет?

Олег оглянулся на берег, поднял глаза кверху, считая тучи,снова пошарил глазами по Болоту. Таргитай спросил нетерпеливо:

— Ну? В Лесу волки воют, а дома страшно?

— Тарх, сейчас мы не пойдем… Надо переждать.

— А что изменится?

— Тарх, ты совсем дурак, если не понимаешь. Упырибоятся солнца. Тучи уйдут, солнце прожжет воду огненными лучами. И мы пройдемпо мелководью, как шли сюда.

— А когда тучи уйдут?

— Только боги ведают.

— Сам ты дурень, а еще волхв, — сообщил Таргитайзлорадно. — Дед Тарас в точности знает, когда будет дождь, когда снег…Даже червяки, жабы, муравьи ведают, а ты — боги!

Олег попятился к острову, не отрывая глаз от упырей. Лицобыло таким же желтым, а глаза таращились и не мигали. Даже шерсть на волчьейшкуре прилипла, блестела как покрытая слизью.

Таргитай вернулся следом, довольный, что сейчас бездумноляжет, разбросает руки. Даже поиграет на свирели — руки чешутся давно.

— Хвороста нет, помнишь? — сказал он, ложась поддеревом. — А ночью здесь шастают твои друзяки.

Олег побелел, будто кровь через пятки ушла в землю. Таргитайдаже отодвинулся, чтобы сомлевший волхв не грохнулся своими костями на него, ноОлег подергал-подергал кадыком, сглотнул, проблеял:

— Мы… мы залезем на дерево.

— А упыри не лазают? Не знаешь, а еще волхв… Чему тебятолько учили. Ладно, ночью узнаем. Мне тоже не хочется мочить задницу в Болоте.Переждем. А у тебя сало осталось?

Олег сел на выжженное костром пятно, сжал ладонями голову.Таргитай вытащил свирель, тонким прутиком потыкал в дырочки, прочищая отшерсти, грязи и другого непотребного мусора.

Волхв дернулся, едва Таргитай заиграл, отвернулся.

Пока Таргитай играл, мощно раздувая щеки, Олег злился,дергался, но когда тот отложил свирель, волхв пожалел, что песни такиекороткие: Таргитай тут же почти с головой залез в мешок. Олег долго терпел,морщась от хруста, чавканья и сопения, наконец взорвался:

— До сухарей добрался, ненасытное брюхо! Мне положилиеды дней на десять!

— Кто хорошо ест, — ответил Таргитай с набитымртом, — хорошо и работает.

— Ты хорошо работаешь?

— А чо?

— Не набивай пузо! К утру корчи схватят.

— Не тревожься, — ответил Таргитай сыто. — Явсе предусмотрел!.. Нас сожрут задолго до утра.

Он сыто рыгнул, отпихнул ногой мешок и взял свирель. Олегсмотрел зло, не находя слов. Редкостный дурень уже в своем дурацком придуманноммире, где именно он — редкостный герой и умник, а все вокруг дураки. Он тамсамый сильный, самый неустрашимый. Побивает упырей, смоков, полканов, спасаетберегинь, а униженный Громобой виновато кается, что недооценил, недопонял… Насамом же деле только он, Олег, понимает, что оба живут именно в этом жестокоммире, другого нет. Если упыри сожрут, то сожрут, и это уже навсегда.

— Великие боги, — прошептал он с отчаянием. —Как нас выперли, таких разных, вместе? Или мы на крайних концах палки, а Народ— посередине?

Он часто вскакивал, не в силах слышать пронзительные звукисвирели прямо над ухом. Вода блестела вокруг островка тусклая, темная, похожаяна деготь. Листья кувшинок уже не лежали царственно, а плавали, помятые,сорванные, притопленные. На выворотне враскоряку все еще сидел упырь, только пошею сполз в воду, но упырей собралось еще больше. Издали Болото казалосьпокрытым болотными кочками.

До вечера Олег бродил по островку, осмотрел и перещупал вседеревья. Таргитай не расставался с сопилкой, дудел и дудел, вконец охрип. Завесь день лишь разок перевернулся на другой бок. Он сложил новую песню, сыгрална все лады, спел на два голоса. Начал пробовать еще одну, но на поляну срадостным воплем вывалился Олег.

— Отыскал хороший толстый дуб! Ветки широкие, крепкие.Можно не привязываться. Отсидимся? Ветки до самой земли, залезать легко,лягушка и та заберется…

Он осекся. Таргитай лениво привстал, нащупал мешок.

— Во упыри обрадуются. Ну, идем?

Олег затрясся как лист на ветру.

— Об одном думаешь, другое упускаешь… Тогда вон на туберезу! Высоченная, а веток совсем нет.

— Тебя хоть сейчас вместо Боромира. Как там просидимночь, если веток нет?

Со стороны Болота тихо хлопнуло. Потом что-то тяжелоешлепнулось на берег, словно баба швырнула ворох мокрых шкур. Бухнуло в другомместе, зачавкала грязь, захлюпало, потянуло густой вонью.

Олег отпрыгнул, лицо его было страшным:

— Быстрее! Быстрее же!

— Быстрота нужна при ловле блох…

Все же, держа мешок в одной руке, подхватил секиру, бросилсяза волхвом. Тот, петляя как заяц, подбежал к высокому явору. Раздутый стволбезобразно горбился под мохнатыми лишаями, корявыми наростами и наплывами.Бросив мешок Таргитаю, Олег подпрыгнул, ухватился тонкими пальцами за короткийсук, лег брюхом, кое-как зацепился ногами.