В России тем временем вся промышленность стала перестраиваться на военный лад, а фронтовые события развивались катастрофически быстро и приобретали все более угрожающий характер. Несмотря на героическое сопротивление советских войск, фашисты занимали один город за другим. В сентябре и октябре за три недели они оккупировали 5 крупных городов европейской России. Немецкие солдаты в силе, крепости, сметливости и проворстве значительно уступали русским, но они были неизмеримо более сильны боевой техникой.

Геройства среди советских солдат было немало. На одном участке фронта возле деревни Нефедьево небольшой отряд под прикрытием одного танка, в котором находилось вместе с командиром четыре танкиста, вступил в бой с 18 танками противника. Это кажется невероятным. Но другого выхода не было. Командир экипажа Грудзь храбро двинул свою боевую машину навстречу 18 вражеским танкам. За советским танком бежала пехота. Стреляя на ходу и маневрируя, советский танковый экипаж с первых же минут сражения подбил один немецкий танк, который загорелся и остался на поле боя. А на советский танк уже надвигались еще 17 вражеских танков. Бой с ними длился несколько часов, в результате которого на поле боя остались 10 немецких танков, остальные 8 повернули назад. Советский танк получил 29 серьезных повреждений, но был еще на ходу. Бой танкисты прекратили только после того, как у них закончились снаряды и горючее.

Когда затих грохот боя, советские солдаты подбежали к своему танку и открыли люк. Танкисты, оглушенные, изможденные, с почерневшими лицами, были живы. Они с честью отбили труднейшую атаку противника. Экипаж получил боевые награды. Командир танка Павел Осипович Грудзь продолжал нести боевую службу, был ранен. После войны окончил Академию бронетанковых войск, получил звание генерал-полковника. Умер в преклонном возрасте («Солдатские письма», 1970).

Не все атаки врага советские воины отбивали так удачно. Советские войска несли большие потери. Вся страна помогала фронту. Отовсюду шли письма и посылки бойцам с продуктами или с вещами. Советские люди в письмах старались морально поддержать дух солдат. 32 работницы Московского тормозного завода написали в газету «Правда»: «Дорогие мужья, братья, отцы, сыновья. Дорогие товарищи! Вы идете защищать Родину от коварного врага. Дорогие бойцы и командиры Красной Армии, смелее идите в бой с врагом, беспощадно громите и бейте фашистскую сволочь!»

Женщины и подростки заменили на заводских и фабричных предприятиях ушедших на фронт мужчин. Станки работали круглосуточно. Артисты московского Малого театра устраивали концерты, сбор от которых шел на оборону, в своем коллективе собрали деньги на постройку самолета.

По указу Верховного Главнокомандующего Сталина началось перебазирование промышленных предприятий и людей на восток. «Это была великая, не знавшая себе равных, эпопея героического труда», – писал политический и общественный деятель, позже секретарь Московского комитета партии Виктор Васильевич Гришин. В восточных районах не хватало заводов, и станки работали под открытым небом. «Люди сутками не покидали рабочих мест, трудились, как солдаты в бою», – писал почетный железнодорожник А. Кривоносов. Такой трудовой подъем захватил всю страну.

Понятие «тыла» стало относительным, так как вчерашний тыл на другой день уже становился линией фронта. Фронтовики писали: «Мы не были готовы к войне, и немцы уничтожали почти беззащитных людей». Не у всех выдерживали нервы, и молоденькие солдаты, вчерашние ученики, «убегали от пулеметного огня». Комиссар народного ополчения Д.Ф. Медведев писал в воспоминаниях: «Пришлось бежать за ними с наганом и кричать „Вернитесь!“. Немецкая авиация нас бомбила, танки давили людей, а у нас против танков бутылки с горючей смесью и больше ничего. Людей хороших у нас много было, досадно, что оружия не было. Если бы были противотанковые средства, то эти люди делали бы чудеса, а бутылки – это комариный укус против силы».

Одним энтузиазмом врага нельзя было одолеть, нужна была боевая техника, которую теперь в ходе войны пришлось готовить в спешном порядке. Командующий немецкими армиями «Центр» генерал Бок докладывал Гитлеру: «Советские войска на грани краха». А советские воины продолжали показывать образцы мужества. У разъезда Дубосеково 28 гвардейцев из стрелковой дивизии генерала И.В. Панфилова на Волоколамском шоссе четыре часа сдерживали натиск врага, не допуская его к Москве. О последних словах политрука В.Г. Клочкова узнала вся страна: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва, будем стоять насмерть». И они выстояли, не допустили врага к Москве на своем участке фронта. Но какой ценой! В живых осталось только пять израненных, истекавших кровью бойцов. Выжили трое: Кужебергенов, Шемякин и Трофимов.

Советская армия продолжала отступать вглубь страны, готовясь к «большому прыжку», о котором писал философ Ницше.

Кто же был тот субъект, который «стоя на высоте» (выражение Ницше), обрекал на уничтожение почти полмира? «Имя этого человека с ужасом и проклятиями повторяют миллионы людей до сих пор», – писал о немецком диктаторе Адольфе Гитлере отечественный историк и политолог Лев Александрович Безыменский.

30 января 1933 года в Германии к власти пришел член национал-социалистической партии, отставной ефрейтор Адольф Гитлер. Не знали тогда жители этой европейской страны, какую роковую роль он сыграет в их судьбе. Восхождение к вершине власти сына мелкого чиновника, Алоиза Шикльгрубера, жителя небольшого немецкого городка, поменявшего в 1876 году фамилию на Гитлера (Л. Безыменский), было почти фантастическим.

На особенностях развития личности Гитлера сказалось кровосмешение: отец был женат на близкой родственнице – своей двоюродной сестре. Давно известно, что от браков между близкими родственниками в 80 % рождаются дети, неполноценные в физическом отношении или с отклонениями в умственном развитии. В раннем детстве Адольф Гитлер развивался, видимо, нормально, так как никто из его современников не писал о каких-либо отклонениях у него в эти годы.

Во время учебы в школе, как следует из разных исторических источников, Адольф отличался недостаточной усидчивостью, склонностью к конфликтам, желанием выделиться из общей массы школьников, «был самонадеянным, невыдержанным спорщиком, давал аффективные реакции, со склонностью к истерии» («Экспедиция в гениальность», 2013).

Один из его учителей, Эдуард Хюмер, вспоминал: «Адольф был способным учеником, но ему не хватало самоконтроля и выдержки, он не подчинялся школьной дисциплине». Уже в эти годы Адольф Гитлер не терпел возражений. На замечания даже не очень резкие отвечал истерическими реакциями. В старших классах понял, что среди его учителей «мало эрудированных, больше невежественных, умственно неполноценных, лишенных способности самостоятельно мыслить», которые не могут повлиять на его умственное развитие. Посчитав, что самообразованием он получит больше знаний и добьется достойного положения в обществе, Адольф оставил школу и уехал в Вену – один из крупнейших городов Европы. Об этом периоде жизни у него сохранились самые мрачные воспоминания. Считая себя незаурядным художником, он дважды пытался поступить в художественное училище. Оба раза потерпел неудачу. Оставшись не у дел, жил на небольшое пособие из дома и случайные заработки, выполняя работу то дворника, то носильщика, то сторожа. Несмотря на нищету, занимался самообразованием, много читал, стал изучать труды немецких философов – Фридриха Ницше и Фихте.