Над головой гудела крупная муха, и когда она уселась на его нос, Макс недовольно фыркнул, сгоняя насекомое. Он повертел головой, машинально уставившись на светофор. Спустя полминуты его глаза полезли на лоб.

«Хрень какая-то» – подумал Макс, изумленно глядя на линзы оптического устройства. Красный свет почти ничем не отличался от зеленого. Это было бы понятно, если бы светофор был неисправен, но весь фокус заключался в том, что машины ехали, когда загорался «зеленый», и останавливались, когда его сменял «красный», а между ними, как и полагается, моргал «желтый».

«Как, интересно, ориентируются водители?» – скользнула у него мысль. Он почесал ухо, потянув носом. Странно, но окружающие его запахи настолько обострились, что Макс мог, к примеру, с точностью сказать, что где-то неподалеку в лесополосе лежит разлагающийся трупик какого-то существа – кошки или собаки. Он чувствовал запах свежескошенной травы, застоявшегося пруда и дыма (похоже, кто-то готовил шашлык). А еще Макс ощутил, насколько испорчен воздух у трассы газовыми выхлопами…

«Надо идти домой, – подумал он с беспокойством. – Или нет. Сначала позвоню Вале…»

Он попытался достать свой смартфон, однако из этого почему-то ничего не вышло – его рука просто бестолково елозила по телу, которое было странно ворсистым. Макс опустил голову, остолбенело глядя на мохнатый бок с заскорузлой от грязи шерстью. Крепко зажмурился, прогоняя безумное видение, затем вновь открыл глаза.

Лапы. Громадные, неуклюжие собачьи лапы, покрытые густым слоем пыли, вот что он увидел вместо своих ног.

Макс повернул голову, с растущим ужасом глядя на впалый бок с облезлой шерстью.

В глазах помутилось, ноги (лапы!??) подогнулись, и он грузно сел на обочину.

Из проезжавшей мимо «Ауди» высунулся подросток и, ухмыльнувшись, швырнул в него недоеденным яблоком. Оно попало Максу по спине, и он испуганно отпрянул назад, крутя головой.

«Сон», – шевельнулось в меркнущем сознании. Никак иначе это не объяснишь.

«Да, чертов сон продолжается», – хотел сказать Макс, чтобы хоть как-то себя успокоить, но вместо слов изо рта донеслось хриплое ворчание.

Он залаял, пугаясь звуков, вырывающихся из собственной глотки. Казалось, где-то внутри него скрежетал изношенный двигатель, пуская пар и дребезжа старыми шестеренками. Макс попятился назад, не переставая лаять.

«Помогите! Пожалуйста!!!»

Глаза заслезились, в ушах нервно пульсировало, грудь разрывало от напряжения, но он не мог остановиться, продолжая заливаться надрывным лаем.

Вскоре лай перешел в хрип, а затем в едва слышный скулеж.

Когда он пришел в себя, солнце уже коснулось верхушек деревьев своим малиновым боком.

Макс чихнул, облизнувшись.

Внутри что-то давило, и он не сразу понял, что его мочевой пузырь готов опорожниться. Просеменив к небольшому кустарнику, он задрал ногу, помочившись. Обнюхал мокрые ветки, после чего перевел взгляд на дорогу.

«Что я делаю?!» – в панике думал он, осознавая, что его действия едва ли успевают фиксироваться мозгом. И тем более – им контролироваться.

«Инстинкты, парень, – хмыкнул внутренний голос. – Хотя какой ты, на хер, парень… Теперь ты просто вонючий пес. Никому не нужный, грязный, помоечный пес, которых догхантеры отстреливают с ухмылкой на губах…»

«Нет!» – рявкнул Макс. Он переминался с лапы на лапу, затем, увидев неподалеку лужу, опрометью кинулся к ней.

«Это неправильно! Я не собака», – пролаял он, расширенными глазами глядя на собственное отражение. Ему показалось, что его колотящееся сердце сжали чьи-то костлявые пальцы.

На него пялилась тощая дворняга с вздымавшимися боками и худыми дрожащими лапами.

Рот (пасть) блестел от слюны, в уголках глаз желтели сгустки гноя.

«Я человек, – вяло тявкнул он, мотнув головой. – Этого… просто не может быть! Это все Валентина! Он подмешал мне в вискарь свои гребаные таблетки!»

Едва соображая, что делает, Макс склонился над лужей, начав жадно лакать воду. И хотя она была теплой и грязной, с маслянистыми разводами, он пил, пока не утолил жажду.

Собачьему желудку было не привыкать.

Он приковылял домой, когда на улице стояла глубокая ночь. Сев у подъезда, он вяло пошевелил облезлым хвостом.

«Я дома, – устало подумал Макс, обнюхивая дверь. – Дома».

И хотя разум подсказывал ему, что отныне его дом на улице, Макс упрямо сидел у подъезда, с надеждой глядя в темные окна.

«Даже если ты войдешь в квартиру, едва ли ты сможешь открыть холодильник, – ехидно заметил внутренний голос. – Не говоря уже о том, чтобы поменять себе постель… Хотя зачем тебе постель? Слишком большая роскошь для такой шавки, как ты… Теперь ты спокойно будешь обходиться обоссанной картонкой…»

В его костлявом теле копошились блохи, вызывая нестерпимый зуд, но Макс был слишком изможден и вымотан, чтобы хоть как-то реагировать на это неудобство.

Ему также хотелось есть, но спать еще больше. Так он и уснул, под лавкой возле своего подъезда.

Грязная собака, которая еще несколько часов назад была молодым парнем по имени Максим Назаров, лежала прямо на голой земле, среди окурков и пивных пробок. Сон пса был тревожным, и он нервно подрагивал лапами.

Утром его бесцеремонно разбудил дворник, худой парень в оранжевом жилете. Резко проговорив что-то на непонятном языке, он больно ткнул Макса метлой. Жесткие прутья самодельного веника попали ему в глаза и нос, и Макс, взвизгнув от боли, потрусил прочь.

Чувство голода, терзавшее его вечером, стало просто невыносимым, оно напоминало злобную тварь, ожесточенно грызущую его изнутри. Только вместо обычной человеческой пищи воображение Макса рисовало перед глазами сочный кусок сырого мяса… Впрочем, какое там мясо, ему хотя бы маленькую косточку найти…

Он завернул на ближайшую помойку, но оттуда его прогнали трое крупных псов. Один, с рыжей свалявшейся шерстью, злобно хватанул Макса за ухо, располосовав его в лоскутья. Было очень больно, и он, подвывая, заковылял в соседний двор.

Спустя час бесплодных поисков ему удалось убить крысу. Она медленно ползла вдоль бордюра, и Макс, вонзая в нее клыки, запоздало подумал о том, что эта полудохлая тварь могла оказаться заразной.

«А вдруг ее отравили?» – озабоченно спросил внутренний голос, но слюна буквально заполнила рот Макса – так он хотел есть.

Крыса тихо пискнула и, прежде чем его пасть сомкнулась, ломая ей кости, в последнем усилии укусила его в нос.

Он сожрал ее полностью, вместе с костями и шерстью. Неожиданно взбунтовался желудок, и его вывернуло наизнанку… но Макс торопливо подхватил грязно-розовую кашу – все, что осталось от грызуна, заставляя себя проглотить свой незатейливый «завтрак».

Слегка утолив голод, он вдосталь налакался воды из лужи и ощутил себя почти счастливым.