– А старых инвалидов, целыми днями торчащих у окна?

– Увы, их тоже нет.

– Что известно о домах 18 и 20?

– В доме 18 проживает мистер Уотерхаус, управляющийадвокатской фирмы Гейнсфорда и Суэттенхема, и его сестра, которая управляет имсамим. О доме 20 я знаю только то, что женщина, живущая там, держит околодвадцати кошек. Должен признаться, что кошек я не люблю.

Я заметил, что у полицейских нелегкая жизнь, и мыотправились в дорогу.

Мистер Уотерхаус переминался с ноги на ногу, стоя на порогедома 18 по Уилбрэхем-Крезент и нервно оглядываясь на свою сестру.

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросил он.

Мисс Уотерхаус возмущенно фыркнула:

– Не знаю, о чем ты, Джеймс.

Мистер Уотерхаус изобразил на лице виноватое выражение. Емуприходилось делать это столь часто, что оно стало для него наиболеехарактерным.

– Ну, дорогая, я просто подумал, что, учитывая случившеесявчера в соседнем доме~

Мистер Уотерхаус собирался отправиться в адвокатскуюконтору, где он работал. Это был опрятный седой старичок со слегка сутулымиплечами и лицом сероватого, хотя и не болезненного оттенка.

Мисс Уотерхаус была высокой костлявой особой, никогда неболтавшей чепухи и не терпевшей этого качества в других.

– Разве из того, что вчера по соседству кого-то убили,непременно следует, что сегодня убьют меня?

– Это во многом зависит от того, Эдит, кто совершилубийство, – заметил мистер Уотерхаус.

– Значит, ты думаешь, что кто-то шатается поУилбрэхем-Крезент и выбирает жертву в каждом доме? Право, Джеймс, это почтибогохульство.

– Богохульство, Эдит? – удивленно переспросил ее брат.Подобный аспект его замечания никак не приходил ему в голову.

– Это напоминает Пасхального агнца[6], – объяснила миссУотерхаус, – о котором, да будет тебе известно, говорится в Священном Писании.

– По-моему, Эдит, это немного притянуто за уши, – усомнилсямистер Уотерхаус.

– Ничего, пусть кто-нибудь только попробует меня убить, –воинственно произнесла его сестра.

Мистер Уотерхаус подумал, что такая возможность крайнемаловероятна. Если бы он сам выбирал жертву, то не остановил бы выбор на своейсестре. Любой, сделавший такую попытку, был бы немедленно нокаутирован кочергойили скалкой и доставлен в полицию в бессознательном состоянии и истекающимкровью.

– Я только имел в виду, – промямлил он, усилив виноватоевыражение, – что вокруг бродит много~ э-э~ сомнительных личностей.

– Мы ведь еще толком не знаем, что произошло, – сказала миссУотерхаус. – Вся улица полна слухов. Миссис Хед рассказывала сегодня кое-чтоинтересное.

– Конечно, – рассеянно произнес мистер Уотерхаус. Он не имелни малейшего желания выслушивать сплетни, распространяемые не в меру болтливойприслугой. Его сестра наслаждалась этими историями, хотя и не переставаларазоблачать полеты фантазии миссис Хед.

– Говорят, – продолжала она, – что убитый был казначеем илипопечителем института Ааронберга. Там обнаружились неполадки в бухгалтерскихотчетах, и он пришел к мисс Пебмарш расспросить о них.

– А она его убила? – Мистер Уотерхаус даже развеселился. –Слепая женщина? Ну, знаешь~

– Она накинула проволоку ему на шею и задушила его, –объяснила ему сестра. – Понимаешь, он не был настороже, так как не опасалсяслепой. Не то чтобы я в это верила, – добавила она. – Не сомневаюсь, что миссПебмарш – прекрасный человек. Если я кое в чем не схожусь с ней, то не потому,что считаю ее преступницей. Просто ее взгляды кажутся мне слишком нетерпимыми иэкстравагантными. В конце концов, кроме образования, существуют и другие вещи.Все эти новомодные школы построены почти целиком из стекла. Можно подумать, чтоони предназначены для выращивания огурцов или помидоров. Уверена, что в летнеевремя это не слишком полезно для детей. Миссис Хед говорила мне, что ее Сузанне нравится их новая классная комната, потому что из-за такого количества оконпросто невозможно в них не смотреть.

– Боже! – воскликнул мистер Уотерхаус, в который раз глядяна часы. – Боюсь, что я опаздываю. До свидания, дорогая. Будь осторожна. Можетбыть, лучше закрыть дверь на цепочку?

Мисс Уотерхаус снова фыркнула. Заперев дверь за своимбратом, она начала подниматься наверх, но внезапно остановилась с задумчивымвидом, подошла к сумке с принадлежностями для гольфа, вытащила клюшку ипоместила ее около двери в стратегической позиции.

«Так-то лучше, – с удовлетворением подумала мисс Уотерхаус.– Конечно, Джеймс болтал вздор, но все же лучше быть готовой ко всему. В нашидни сумасшедших выпускают из лечебниц и убеждают вести нормальный образ жизни,вместо того чтобы изолировать их от общества».

Подобный способ лечения в ее глазах был чреват множествомопасностей для ни в чем не повинных людей.

Мисс Уотерхаус сидела у себя в спальне, когда на лестницепослышались торопливые шаги миссис Хед. Служанка была маленькой, круглой иочень похожей на резиновый мячик. Происходящее доставляло ей искреннеенаслаждение.

– Двое джентльменов хотят вас видеть, – с энтузиазмомдоложила она. – Вообще-то это не совсем джентльмены – они из полиции. – МиссисХед протянула визитную карточку.

– Детектив-инспектор Хардкасл, – прочитала мисс Уотерхаус. –Вы проводили их в гостиную?

– Нет. Я оставила их в столовой. Я уже убрала со стола послезавтрака и решила, что столовая – вполне подходящее место. Ведь они всего лишьполицейские.

Мисс Уотерхаус не вполне разделяла ее взгляды, но сказала:

– Хорошо, я сейчас спущусь.

– Наверное, они хотят расспросить вас о мисс Пебмарш, –продолжала миссис Хед, – и узнать, не заметили ли вы чего-нибудь странного в ееповедении. Говорят, мании иногда приходят внезапно и вначале почти никак непроявляются. Но все же безумие обычно можно распознать либо по манереразговора, либо по глазам. Хотя такой способ не подходит к слепым. – Онапечально покачала головой.

Мисс Уотерхаус спустилась по лестнице и вошла в столовую,скрывая обуревавшее ее любопытство под маской обычного воинственногонастроения.