– У офиса.

– Отлично. Не опаздывай, – сказал Лео и бросил трубку.

Хелена озадаченно посмотрела на телефон, а потом убрала его в карман пиджака. Она не могла сердиться на то, что Лео вел себя не очень вежливо по отношению к ней. Их не связывала ни любовь, ни дружба, так что, когда они оставались наедине, можно было и не утруждать себя всяческими любезностями и напускной сентиментальностью. И ей не следовало воспринимать всерьез его слова о том, чтобы спать с ним в одной постели. Он смеялся над ней, ничего больше.

Вечером, глядя на аккуратно уложенные в сумку вещи, Хелена не могла унять тревогу. Она еще раз проверила, все ли на месте, и закрыла молнию.

Сделав себе чаю с мятой, чтобы немного успокоиться, она устроилась на диване. Время приближалось к полуночи, и на улице воцарилась тишина. Хелена допила чай и потянулась за конвертом, который до этого достала из ящика прикроватной тумбочки.

Открыв конверт, она вытянула оттуда фотографию – снимок новорожденного малыша, завернутого в мягкую больничную пеленку. Хелена долго всматривалась в изображение, подмечая каждую деталь, хотя она помнила их наизусть, начиная с иссиня-черных пушистых волосиков и заканчивая крошечными ресничками и самыми прелестными, как у маленького ангелочка, губками.

Она назвала своего сына Лукасом. Ему сейчас пошел бы седьмой год. Хелена хранила и другие вещицы, напоминавшие о нем. Эти маленькие сокровища она сложила в красивую деревянную коробочку, которую подарила ей мать. Но эта фотография ее сына, такого крошечного и такого драгоценного, словно спящего у нее на руках, была ее самой любимой.

Хелена тяжело сглотнула, чувствуя привычную боль, которая сжимала ее сердце, стоило ей подумать о своем мертворожденном сыне.

Она осторожно спрятала фотографию обратно в конверт.

Когда Хелена узнала о своей беременности, Лео давно уехал обратно в Италию, и, хотя она сердцем понимала, что следует сказать ему правду, ей не хватило смелости. Во время их последней встречи он был таким обозленным и ясно дал понять, что больше никогда в жизни не желает ее видеть. И Хелена обнаружила, что жить в страхе и боли намного легче, чем возвращаться на линию огня.

И все же в тот день, когда она родила своего сына, – в тот момент, когда обняла его крошечное, беззвучное, но все еще теплое тельце, – ее страх и боль потеряли свою силу. Потому что Хелена знала. Знала о том, что, если бы Лукасу была дарована жизнь, она никогда не стала бы скрывать своего сына от его родного отца. Никогда бы не лишила Лео шанса узнать, что у него родился такой прелестный маленький мальчик.

Хелена поднялась, пошла в свою спальню и спрятала конверт обратно в ящик комода.

Ей пришлось обратиться к психологу, чтобы преодолеть чувство обиды и вины и жить дальше, но она никогда и никому не пожелала бы пережить те бесконечные дни опустошающей горечи. Ни заклятому врагу, ни Лео. Что изменилось бы, если бы она разворошила всю эту сердечную боль и печаль? Ничего. Все осталось в прошлом.

Хелена снова напомнила себе, что порой бремя лучше нести в одиночку.

Лео стоял на верху трапа частного самолета и то и дело поглядывал на часы.

Проклятье. С чего ему беспокоиться?

Понятное дело, он ожидал, что к этому времени машина, отправленная за Хеленой, будет на месте, но не стоило забывать, что в это время весь Лондон стоял в пробках. К тому же, если бы водитель попал в серьезный затор или Хелена не появилась в условленном месте, его бы давно уведомили.

Поэтому нужно успокоиться и перестать смотреть на часы.

Их соглашение, может, и было настоящим безумием, но, по крайней мере, Лео взял реванш, когда неожиданно вернулся в понедельник в Лондон и нагрянул в банк, где работала Хелена. Он справедливо рассчитался с ней за то, что она устроила на него засаду в гостинице, загнал ее в угол и получил удовольствие от их словесной перепалки.

Хотя удовольствие, которое он получил, когда прикоснулся к Хелене, было несоизмеримо большим.

Лео сжал кулаки, вспоминая, как жар ее тела окутывал его ладони сквозь тонкую ткань ее блузки и то, как набухли ее соски от его прикосновений. Каким-то образом яркая и энергичная девушка с творческими амбициями превратилась в женщину, слишком удовлетворенную серостью и заурядностью. Но Лео заметил искры в ее голубых глазах, которые убедили его, что в ней по-прежнему осталось что-то от той страстной и обворожительной Хелены, которую он когда-то знал.

Краем глаза он заметил движение в дальнем конце взлетной полосы: на площадку рядом с ангаром заехал поблескивающий на солнце внедорожник. Когда Лео увидел вышедшую из машины Хелену, у него перехватило дыхание.

Бог мой.

Даже в повседневной одежде эта женщина приковывала к себе взгляд. Ее распущенные волосы мягко развевались на ветру, под облегающей футболкой отчетливо просматривалась округлая грудь, а джинсы подчеркивали плавные линии бедер. В одной руке она держала куртку, а в другой небольшой портплед.

Лео спустился по трапу. Когда Хелена подошла к нему, он забрал у нее сумку, обхватил за талию и прижал к себе. Она ахнула от неожиданности.

– Здравствуй, Хелена. – Он наклонился, намереваясь провести опыт и поцеловать эти пухлые, зовущие губы, но она отвернулась, и он чмокнул ее в щечку.

– На нас смотрят, – зашипела она.

Лео глянул на рабочих, которые сновали поблизости.

– Ну и что. – Он притянул ее к себе еще ближе, четко давая понять окружающим, что она принадлежит только ему, а потом снова посмотрел на ее губы. – Может, нам не стоит разочаровывать их?

Хелена не стала спорить, а молча увернулась от его объятий и начала подниматься по трапу. Лео завороженно следил за тем, как покачивались ее бедра, и крепче сжимал в руке ее сумку.

Неужели она решила играть роль его любовницы, терпя его прикосновения только тогда, когда это было выгодно ей?

«Ошибаешься, дорогая», – подумал Лео.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил он, убрав ее сумку на полку над головой.

Хелена путешествовала налегке. Лео задумался. Неделю назад он бы не придал таким вещам особого значения и подумал, что она просто решила пройтись по магазинам в Риме и купить себе одежду на месте. Но после отчета Нико Лео понял, что дело обстоит далеко не так. Оказалось, что, несмотря на завидное состояние ее семьи, Хелена жила очень скромно, можно даже сказать, экономно. Такое открытие сбивало Лео с толку.

– Не откажусь, – ответила Хелена, положив свою куртку на спинку сиденья.

Лео достал из встроенного бара бутылку шампанского и наполнил бокалы.

– За нашу сделку.

– За сделку, – после небольшого колебания повторила Хелена и сделала изрядный глоток шампанского. Потом она опустила бокал и обвела рукой салон. – Вижу, ты любишь путешествовать с шиком.

– Кажется, ты удивлена.