Принимая душ, Майкл коснулся стены и опять увидел ту недавноумершую женщину. Она провела в палате три недели. Майкл слышал, как онаубеждала невестку: «Я не хочу идти в душ. Неужели ты не понимаешь, что ябольна?»

Но невестка все-таки заставила ее встать под душ… Вон издушевой кабины, и поскорее! Изможденный, Майкл повалился на кровать и засунулруки под подушку.

Когда он впервые натянул черные кожаные перчатки, передглазами вспыхнуло несколько картин. Тогда он медленно потер руки одну о другую,надеясь, что образы потускнеют. Какое-то время видения еще проносились передглазами, но уже не были четкими. В мозгу звенело от многочисленных имен. Затемнаступила тишина.

Майкл медленно потянулся к подносу с ужином и осторожно взялнож. Что-то на миг возникло, но образ был бледный, немой, а вскоре и вовсеисчез. Майкл поднес ко рту стакан, выпил молока. Только легкое мерцание передглазами. Прекрасно! Значит, фокус с перчатками удался! Задача лишь в том, чтобывсе движения были по возможности быстрыми.

И еще в том, чтобы поскорее убраться отсюда! Однако врачи неотпускали его.

– Хватит с меня сканирования мозга, – настойчивотвердил Майкл. – Мой мозг в превосходном состоянии. Это руки сводят меня сума.

Все, кто его окружал, старались помочь: и доктор Моррис, иглавный врач, и друзья, и тетя Вивиан, которая часами сидела возле его постели.По настоянию Майкла доктор Моррис связался с бригадой «скорой помощи»,береговой охраной, службой по чрезвычайным ситуациям, а также с той женщиной,которая возвращала Майкла к жизни, пока люди из береговой охраны искали ееяхту. Словом, со всеми, кто мог помнить, говорил ли Майкл тогда что-либоважное. Одного-единственного слова достаточно, чтобы взломать замки его памяти.

Но оказалось, что никаких слов Майкл не произносил.Владелица яхты сообщила: открыв глаза, он что-то пробормотал, но она нерасслышала. По мнению женщины, слово начиналось на букву «л». Возможно, чье-тоимя. Вскоре его забрала береговая охрана. В машине «скорой помощи» он сталбуянить – пришлось сделать ему успокоительный укол.

Майкл все равно хотел поговорить со всеми этими людьми,особенно с женщиной, приводившей его в чувство. Об этом он сказалтележурналистам, пришедшим брать интервью.

Каждый вечер Джимми и Стейси засиживались в его палатедопоздна. Каждое утро приходила тетя Вивиан. Наконец пришла и Тереза, робкая,испуганная. Она, видите ли, не выносит больничную обстановку и не можетнаходиться среди больных людей!

Майкл рассмеялся. Это же надо договориться до такого! Затем,поддавшись импульсу, он не удержался: стянул перчатки и схватил Терезу за руку.

«Боюсь… не люблю тебя, ты теперь стал центром внимания…послать бы все это подальше… не верю, что ты там утонул, это смешно… я хочу отсюдауйти… прежде чем туда ехать, ты должен был мне позвонить…»

– Поезжай-ка домой, голубушка, – сказал ей Майкл.

Однажды во время тихого часа одна из сиделок сунула ему вруку авторучку в серебряном корпусе. Майкл только что очнулся от крепкого сна.Перчатки лежали на тумбочке.

– Назовите мне ее имя, – попросила сиделка.

– Я не знаю ее имени. Я вижу письменный стол.

– Постарайтесь.

– Красивый письменный стол из красного дерева,столешница обтянута зеленым сукном.

– Но как зовут женщину, которая пользовалась этойручкой?

– Эллисон.

– Правильно. А где она находится?

– Не знаю.

– Попробуйте еще раз.

– Говорю вам, я не знаю. Женщина дала вам эту ручку, выположили ее в сумочку, а сегодня утром достали. Это всего лишь образы,картинки. Я не знаю, где эта женщина. Вы сидите в кафе и что-то рисуете этойручкой на бумажной салфетке. Вы думаете о том, чтобы показать ручку мне.

– Она умерла, не так ли?

– Говорю вам, я не знаю. Не вижу. Эллисон – это все,что я могу сказать. Она писала этой ручкой список продуктов. Ради Бога, неужеливы хотите, чтобы я перечислил вам, что туда входило?

– Вы должны видеть больше.

– А я не вижу!

Майкл натянул перчатки. Теперь ничто не заставит его снятьих снова.

На другой день Майкл покинул больницу.

Три следующие недели были сплошным мучением. Майклупозвонили двое служащих береговой охраны, а также один из водителей «скоройпомощи», но никто из них не смог ему помочь. Что касается его спасительницы, тоженщина не желала, чтобы где-либо упоминали ее имя. Доктор Моррис обещалвыполнить эту просьбу. Между тем береговая охрана сообщила прессе, что они неуспели записать ни название судна, ни его регистрационный номер. Один изжурналистов утверждал, что это прогулочная океанская яхта. Если так, сейчас онавполне может находиться в другом полушарии.

К этому времени Майкл понял, что рассказал свою историю ужеслишком большому числу людей. Каждый популярный журнал в стране стремилсянапечатать на своих страницах интервью с ним. Куда бы Майкл ни пошел, онповсюду сталкивался с газетчиками или просто любопытными, норовившими сунутьему в руки бумажник или фотографию. Телефон звонил беспрерывно. У входной дверигромоздились груды писем. Хотя Майкл все это время «собирал чемоданы», он никакне мог решиться на отъезд – вместо этого целыми днями пил ледяное пиво, а когдаоно недостаточно замораживало мысли, брался за бурбон.

Друзья Майкла старались не оставлять его в беде. Они поочереди пытались успокоить его и отвлечь от выпивки, но все их усилияоказывались безрезультатными. Стейси даже читала Майклу вслух, поскольку он немог читать сам… Майкл понимал, что уже довел всех до ручки.

А дело было в том, что мозг его лихорадочно работал, пытаясьвсе расставить по полочкам. Если он не может вспомнить, то должен хотя быразобраться во всем, что связано с этим ужасным, потрясшим его до глубины душипроисшествием. Но Майкл сознавал, что его мысли постоянно крутятся вокруг«жизни и смерти», возвращаются к тому, что случилось «там». Он размышлял оразрушении барьеров между жизнью и смертью как в популярном, так и в серьезномискусстве. Неужели этого никто не замечает? Фильмы и книги всегда рассказываютлюдям о происходящем. Чтобы понять, достаточно лишь внимательно читать исмотреть. Сам он понял это еще до того, как все случилось.