У попавших под перезагрузку нет ни оружия, ни понимания происходящего. И никто не станет их учить или помогать другими способами. В этом нет смысла, потому как подавляющее большинство прямо сейчас начинает изменяться медленно превращаясь в бешеных тварей. Процесс протекает плавно и вначале ничего незаметно, но чем дальше, тем страшнее, так что вскоре супермаркет будет залит кровью и заполнен урчащими тварями.

Вот до этого момента надо очистить его хотя бы от части товара.

* * *

Толстые стекла отказывались разбиваться под натиском брони, выдавливались вместе с рамами повисая на обломках креплений. Бронетранспортер еще раз повторил заход и отошел уступая место ребятам с кувалдами. А за ними уже выруливал грузовик с задранным тентом, не пройдет и минуты как можно будет начать погрузку.

— Креветки все бери, не бросай, на них полный заказ! И этих усатых каракатиц тоже грузим! Все усатое и страшное забираем, ничего не оставляем! — Шуст за спиной раскомандовался, хотя номинально в тройке главным был Юпсик.

— Пока довезем, разморозится, — заметил Карат.

— Не разморозится. Там полный кузов термоящиков с сухим льдом, можно больше суток кататься и не потекут. По креветкам нам четко приказано было, про остальное вскользь, так что тянем все, некогда гадов сортировать.

В этом уголке магазина тихо и спокойно. Покупатели схлынули в направлении касс, а новые не очень-то появлялись — если кто и подъезжал к стоянке, быстро разворачивался в шоке от происходящего. Может даже звонил в полицию, но с таким же успехом он мог попытаться докричаться до участка голосом — связи не было, обычно она при перезагрузке обрубается мгновенно и дело там вроде даже не в проблемах с электричеством, а в помехах, что бушуют в первые часы. Накрывает только отдельные диапазоны, как назло попадает и по мобильникам.

А что если кто-то доедет на колесах и сообщит о нападении? Сотрудники правопорядка могут заявиться и тогда…

Что тогда — не забота Карата. Для этого есть армейцы и они прекрасно знают, что делать в таких случаях. Вон как четко магазин взяли под контроль: прихватили пару полицейских, согнали в одну кучку охранников и прочих сотрудников. А как проломы делают — любо-дорого взглянуть. Без промашек и заминок, технология отработана на пять баллов.

Ну а что, ведь ломать — не строить.

Перчатки снабженцам выдать не догадались и руки быстро занемели, ведь приходилось сваливать в тележки на совесть замороженные пакеты, а затем передавать их в грузовик. Но работы тут не так уж много, потому и поставили только троих. Тихий уголок, спокойный, никто сюда не заглядывает, основное действо протекает дальше, куда ближе к кассам. Карату трудно ориентироваться в незнакомом супермаркете, но судя по тому, что видит, грабят его не хаотично, а пусть и по простому, но плану. Берут товар в уже знакомых местах, он там раз за разом появляется, знают уже где и что.

— Челюсть ей придержи! Челюсть! Челюсть заклей пока не заорала! — донесся из-за стеллажей близкий голос Лома.

Карат насторожился, команды старшего в одной из четверок не походили на те которые отдаются в процессе ограбления продовольственного магазина.

А вот приглушенно вскрикнули, будто из-под ладони которой зажимает рот.

И крик определенно не мужской.

Вот тут он не выдержал, оставил в покое тележку почти заполненную ледяными пакетами и направился в сторону источника шума.

Долго его искать не пришлось, уже за вторым стеллажом обнаружил красноречивую картину — на полу лежит одна из сотрудниц, отчаянно отбиваясь от парочки сталкеров которые удерживали ей конечности и зажимали рот. Еще один стоит в сторонке уставившись на действия товарищей с легкой растерянностью, а Лом с треском отрывает кусок от широкого рулона скотча.

Появление Карата не прошло незамеченным, старший с насмешкой произнес:

— А ты запоздал к раздаче номеров в очереди и вообще левый. Но Студент что-то очкует, так что ладно, четвертым будешь.

С этими словами Лом нагнулся над пленницей с явным намерением приступить к заклеиванию ее рта.

— Руки убрал.

Карат произнес это без угрозы и вообще без каких-либо эмоций. Но получилось проникновенно, до любого сразу доходит. Таким голосом он однажды остановил допившегося до белочки помбура[5], который не придумал ничего лучше чем попытаться решить свои глубочайшие психологические проблемы при помощи топора.

В тот раз подействовало, в этот тоже оказало заметный эффект. Лом замер, и, передумав заклеивать жертве рот, медленно выпрямился, недобро прищурился:

— А если не уберу? Тогда что?

— Для тебя ничего хорошего, — Карат вскинул взведенный арбалет.

— Выстрелишь, тебя армейцы сразу кончат, — без страха заявил Лом.

— И что дальше? Твой труп при этом будет смеяться от радости? Да неужели? На шаг назад. Быстрее. Эй, уроды, оставили ее в покое и шагом марш за Ломом.

— Лом, да он чего? — возмутился один из парочки. — Ты это так спустишь? Да я сейчас с ним такое сделаю, что он…

То что произошло в следующий миг для стороннего наблюдателя выглядело впечатляюще. Карат исчез, размазавшись в воздухе, чтобы в тот же миг возникнуть возле спросившего, и не просто так возникнуть, а возникнуть в присевшем положении и прикасаясь добротно наточенным ножом к выпуклости кадыка. Арбалет во второй руке продолжал смотреть на Лома.

Все тем же неживым голосом Карат спросил:

— Прости, перебил. Так что именно ты хотел со мной сделать?

— Если не отсосать забесплатно, то лучше не отвечай, — деловито посоветовали из-за спины.

Карат на миг обернулся, успев разглядеть Шуста стоявшего с арбалетом наизготовку, и Юпсика, который за оружие не взялся, и лицо у командира тройки по белизне соперничало со свежевыстиранной простыней.

Трюк, проделанный Каратом, и резко поменявшаяся расстановка сил заметно охладили пыл несостоявшихся насильников. Парочка без дальнейших приказов отступила к Лому и тот, оставляя за собой последнее слово, угрожающе произнес:

— Духи вы борзые, почаще оглядывайтесь, а то мало ли…

Все трое развернулись, скрылись за стеллажом. Шуст подошел к потерпевшей, протянул руку:

— Ну вставай уже, красавица, мы победили, начинай благодарить.

Из ближайшего прохода появился Финн, мрачно оглядел открывшуюся картину, и уточнил:

— Каким образом эта женщина должна благодарить вас?

— Да мне и простого спасибо хватит, — не задумываясь ответил Шуст и хотел было что-то добавить, но бородач его перебил.

— Не говори больше. Я все видел. Слышал хорошо. В Полисе буду говорить. Плохой разговор будет. Достало меня это. Достало. Нельзя так, неправильно это.