– Тогда пусть попробует спрятаться, а заодно и подыскать оправдания, поскольку он обвиняется в попытке геноцида. – Она махнула рукой. – Волдантуз, давайте засунем всех этих замечательных людей туда, куда они так стремились. По крайней мере на этот счет у нас на руках все доказательства. И один вполне живой свидетель. Тор, мне будут нужны ваши показания.

– Можете на меня рассчитывать, комиссар. – Тор кивнула, чувствуя, как разгорается, в ней жажда мести: мимо нее как раз проводили Це-Зунха. Потом проследовали еще двое, и, наконец, она увидела Ойярзабала.

– Персефона… – Он дернул за руку сопровождавшего его полицейского, прося остановиться. – Наверно, все-таки я не возьму тебя с собой… По крайней мере, пока – даже если очень захочу.

– Ты же хотел превратить меня в растение, ублюдок! И всегда ты этого хотел! – Она оттолкнула ПалаТион и оказалась прямо перед Ойярзабалом. – Надеюсь, ты там и подохнешь, чтобы ни одна дурочка больше тебе в лапы не попалась… – Она вдруг вспомнила, что он все-таки пытался сперва освободить ее, а те несколько секунд, которые ему удалось выиграть в самом конце, в общем-то спасли ей жизнь.

– Я только не хотел, чтобы они убили тебя, вот и все! Даже если б ты… ну это все же лучше, чем мертвой… – Он наклонился было к ней, но полицейский заставил его выпрямиться.

– Это кому как! – Она скрестила руки на груди. – Ты-то ведь только о себе думаешь.

Он посмотрел на ПалаТион.

– Если захотите кое-что узнать, так только спросите, комиссар. Я вам все расскажу. – ПалаТион кивнула, а один из незнакомых Тор подручных Сурса негромко выругался. Тор отлично понимала, что после этих слов жизнь Ойярзабала не стоит ни гроша, куда бы его ни сослали.

И никуда сама она уже с Тиамат не улетит. Боги, ну почему я все всегда делаю не так как надо! Она обхватила себя руками – больше некому было в эту минуту обнять и поддержать ее. Она заметила, что ПалаТион смотрит на нее с неожиданным сочувствием, покачивая головой. Потом она перевела взгляд на Ойярзабала.

Тор шагнула вперед, по-прежнему обнимая себя руками и как бы защищая – ото всех! – и быстро поцеловала Ойярзабала в губы. Потом снова отступила, и полицейский удержал его, не дав ему последовать за ней. – Прощай, Ойяр.

Он ей не ответил. И его быстро увели. Тор отошла подальше от двери и встала рядом с Поллуксом. Почему так? Почему? Почему всегда «имеем – не жалеем, потеряем – плачем»?

Джеруша перегнулась через стол и, вытянув шею, смотрела, как доктора Це-Зунха и остальных мерзавцев уводят по коридору в сторону камер предварительного заключения. О, сладость мести! В улыбке ее, впрочем, не было ничего сладостного. Она разрушила заговор Ариенрод – но… лишь в самый последний момент, а до нее, до Снежной королевы, пока так и не добралась. Ладно, хоть островитян на нее натравила, и то хорошо. Они отлично постерегут Ариенрод и уж точно не выпустят до часа расплаты. Может быть, все-таки справедливость существует?

Она окликнула Тор, и та глянула на нее сквозь изрядно уже поредевшую толпу ликующих полицейских в голубой форме. Тор сидела на скамье у стены и непрерывно пила крепкий чай под наблюдением бдительного Поллукса. Услышав свое имя, она встала и быстро подошла к столу. Джеруша смотрела на нее немного смущенно и с любопытством. Обтягивающее фигуру платье оставляло большую часть весьма упитанного тела Тор неприкрытой; походка у нее была «моряцкая», враскачку; она осталась совершенно равнодушной к игривым взглядам полицейских. Простое деловитое лицо проглядывало теперь из-под смазавшегося грима. Ее довольно-таки жиденькие, мышиного цвета волосы были небрежно пострижены скобкой. Боги, там ведь и настоящий человечек, оказывается, есть! Джеруша вдруг вспомнила, что один из тех, кого только что увели, был, кажется, даже влюблен в эту женщину. Черт бы все это побрал! Почему вещи нельзя разделить на правильные и неправильные?.. Почему нельзя хотя бы раз в жизни точно сказать: это черное, а это белое? Меня уже просто тошнит от серого цвета!

– Ну, как вы себя чувствуете?

Тор пожала плечами. С плеча тут же соскользнула бретелька. Она поправила ее.

– Да все в порядке, вроде бы. То есть если учесть… – Она оглянулась на дверь.

– Вы сейчас в состоянии давать показания?

– Конечно. – Тор вздохнула. – Надеюсь, мне не нужно будет в суде появляться? – Она гордо подбоченилась.

А суд теперь состоится на другой планете… Джеруша улыбнулась: ситуация была довольно дурацкая.

– Считайте, что вам повезло. У доктора Це-Зунха слишком много друзей, и все они находятся на других планетах. – Джеруша ткнула пальцем куда-то в потолок. Тор состроила гримасу. – Как только мы покинем Тиамат, вы будете в полной безопасности. Ваши показания, впрочем, будут очень важны, а я уж, черт побери, позабочусь, чтобы эти документы были в полном порядке, можете мне поверить! Я еще надеюсь прищучить и этого Сурса. Если только… – Она умолкла, поскольку в комнату вдруг вошла целая группа совершенно незнакомых ей людей. Впрочем нет, не все были ей незнакомы… Она встала, увидев, что все полицейские обернулись и смотрят в одном и том же направлении.

– Что за черт?..

– Неужели это Ариенрод?

– Мун! – Джеруша сама удивилась и собственному голосу, выкрикнувшему это имя, и голосу Тор, эхом вторившему ей. И тут же заметила за спиной девушки двух коренастых островитян, которые несли Гундалину. – Ах ты черт побери!..

Мун остановилась было, увидев, как Джеруша выскочила из-за стола, но потом решительно повернулась к ней. Вокруг них тут же собралась группка полицейских.

– Кто это?

– Гундалину!

– А я думал, что он…

– Неужели он умер? – Джеруша в полном отчаянии схватила Мун за плечо.

– Нет! – Лицо Мун вспыхнуло возмущением и гневом, и Джеруша, к собственному удивлению, тут же отпустила ее. – Он вовсе не умер! Но он очень устал, и ему необходим врач. – Мун потянулась было к Гундалину, но коснуться его так и не решилась.

– А ведь два дня назад его здоровье не очень-то тревожило тебя, верно? – Джеруша смотрела не на Мун, а на безвольно мотавшуюся из стороны в сторону голову Гундалину, на его лицо с закрытыми глазами, страшно осунувшееся, покрытое крупными каплями пота. Она знаком велела двоим полицейским уложить его на носилки. – Скорей отправьте его в медицинский центр, да поосторожнее, черт вас побери! Он мне дороже всего на свете.

Полицейские бережно переложили Гундалину на носилки и понесли прочь. Двое островитян вежливо попрощались с Мун, словно извиняясь за беспокойство, и тоже удалились. Мун не пыталась последовать ни за ними, ни за Гундалину – только проводила глазами. Она где-то раздобыла длинное золотистое платье; даже теперь, когда волосы спутанными прядями падали ей на плечи и облаком вились вокруг лица, она была удивительно похожа на Ариенрод.

– Ты арестована, Мун, Покорительница Зари – напоминаю на тот случай, если ты об этом забыла. – О боги, это уж слишком для одного дня! Джеруша жестом подозвала к себе одного из полицейских.