Мун только поморщилась.

– Я ничего не забыла, комиссар. БиЗед… Инспектор Гундалину… я от него убежала. Но он снова нашел меня и как раз вел сюда, но неожиданно потерял сознание. – Все это она выпалила, не моргнув глазом.

– Ну конечно, вел сюда! – Джеруша отстегнула запасные наручники и почти нежно сообщила:

– Это самая большая чушь, какую я когда-либо слышала. К счастью для тебя, я предпочитаю поверить твоей глупой выдумке – ради Гундалину. – Она заметила у девушки на горле трилистник и внезапно вспомнила, что та сивилла. Потом снова пристегнула наручники к ремню и проворчала себе под нос:

– Надеюсь, что наручники мне не потребуются, сивилла? Но ты ведь не эти сказки рассказывать пришла ко мне? Так зачем же, черт побери, ты явилась?

Мун коротко усмехнулась; эта улыбка казалась совершенно чужой на ее лице. Потом улыбка исчезла.

– Я пришла потому, что Снежная королева намерена наслать на островитян какую-то страшную болезнь и убить всех тех, кто находится в городе. Кроме того, я знаю человека, который должен осуществить этот план…

– Ты опоздала! – Джеруша ухмыльнулась с самодовольным и торжествующим видом и вдруг увидела, как побледнела Мун. – Нет… я хочу сказать, что мы успели все это остановить. Виновные пойманы и отдыхают у нас в камере предварительного заключения. – Она махнула рукой в сторону тюремного крыла, снова испытав райское наслаждение от одержанной победы.

– Уже? Так все кончено… Они не… – Мун, потрясенная до глубины души, оглянулась через плечо на дверь, потом снова посмотрела на Джерушу, вдруг осознав, что пожертвовала своей свободой совершенно напрасно.

– Они не успели. Дети Лета теперь в безопасности. Ариенрод проиграла, а сейчас она, так сказать, под домашним арестом. Она не уйдет от твоей Хозяйки. – Проходящий мимо патрульный на ходу поздравил ее с успехом; она кивнула в ответ.

Лицо Мун вдруг исказилось, как если бы она полностью утратила контроль над собой. Она словно никак не могла добраться до главного, скрытого в ее мозгу под бесчисленными слоями знаний…

– Как… как вы узнали об этом? – устало спросила она.

– Случайно; благодаря непреднамеренному сотрудничеству… – Она повернулась к Тор, которая внимательно прислушивалась к их разговору, стоя у нее за спиной.

– Привет, детка! – Тор махнула Мун рукой, и та удивленно захлопала глазами. – Эй, Поллукс, поди-ка сюда!

– Персефона, это ты? – Мун даже немного нахмурилась, вглядываясь в лишенное косметики, ставшее незнакомым лицо Тор. Потом посмотрела на робота, который поспешил на зов.

– За что это вы ее арестовали? – Тор нарочито равнодушно ткнула большим пальцем в сторону Мун, слишком увлекаясь, пожалуй, своей ролью основного свидетеля. – Это ведь не преступление – быть похожей на королеву, верно?

– Все зависит от степени похожести, – сказала Джеруша, переступив с ноги на ногу. – А вы, оказывается, знакомы?

– Сегодня познакомились. А кажется – давным-давно. – Тор покачала головой и улыбнулась. – Посмотри, Полли, во что она превратила ту роскошную прическу, которую ты ей сделал! Что все-таки с тобой случилось, сестренка? Нашла ты его? И удалось ли тебе увести его из дворца? А королеву ты видела? А она тебя?

– Ты была во дворце? – тут же вмешалась Джеруша. Тон ее снова стал исключительно холодным, официальным. – Значит, ты ходила туда, чтобы встретиться с королевой!..

Мун почувствовала перемену ее тона и вся вспыхнула от возмущения.

– Я ходила туда, чтобы отыскать своего двоюродного брата! – Она быстро посмотрела на Тор и кивнула ей, как бы отвечая на все ее вопросы разом и покраснев. – Вы знаете, что… кто я такая, верно, комиссар?

Джеруша кивнула, по-прежнему держась отчужденно:

– Я давно это знаю.

Тор, ничего не понимая, стояла рядом с ней.

– Все знали, кроме меня, – горько прошептала Мун. – Я, разумеется, узнала последней…

– Вот уж нет! Я, например, вообще ничего не понимаю, – сказала Тор.

– Это Гундалину объяснил тебе?

– Нет, Ариенрод. – Мун накручивала на палец прядь волос.

– Значит, ты все-таки ее видела? – вскочила Джеруша.

– Да, – очень тихо ответила Мун. – Она хотела, чтобы я разделила с ней… все. Даже Спаркса, – прибавила она заносчиво и холодно. И тут же снова вспыхнула – от гнева, не от стыда. – Она хотела, чтобы я забыла о нашей с ним клятве верности; о том, что я дочь Лета; о том, что я сивилла… А когда я отказалась, она решила убить меня. – Горькие слова падали как камни. Джеруша хмурилась, удивляясь все больше и больше. Мун умолкла, смахнув невольные слезы, и покачнулась. Джеруша вдруг подумала о том, сколько пришлось пережить этой девочке – в том числе и из-за Гундалину…

– Садись. Поллукс, принеси-ка нам чаю. – Джеруша отпустила заждавшегося полицейского и потянула Мун за локоть к длинной скамье у стены. Мун удивленно посмотрела на нее; Джеруша и сама себе удивлялась. Поллукс немедленно занялся порученным делом. Тор сочла, что чайку можно выпить и ей.

– Налей-ка и мне, Полли.

– Ты говоришь, что Ариенрод пыталась убить тебя? – Джеруша села.

Мун тоже села на скамью, но не рядом с ней, а чуточку поодаль. Тор развалилась в углу, прислонившись к стене.

– Она выдала меня своим придворным, сказав, что я сивилла; они хотели сбросить меня в Колодец.

Тор вздрогнула, выпрямилась, да так и застыла, не в силах вымолвить ни слова.

– Это ведь все равно, что убить себя, наверное… – Джеруша чувствовала, как тает ее недоверие. – Да, так могла поступить только та Ариенрод, которую я знаю. Другой такой нет.

– Я не Ариенрод! – Голос Мун дрожал от гнева. – У меня лишь ее лицо. – Она так стиснула пальцы, словно хотела переломать их. – И она это понимает.

Поллукс с молчаливым достоинством бывалого дворецкого подал чай. Джеруша сделала глоток, ощущая внутри благодатное тепло. А что, если это лишь очередная игра! Но она никак не могла представить себе, какова могла бы быть, в таком случае, цель Мун, по собственной воле явившейся сюда.

– Значит, они хотели сбросить тебя в Колодец? – гнула свое Тор, уставившись на трилистник Мун. – И что же потом?

– Колодец не был до такой степени голоден… – Мун быстро отпила из чашки; на лице ее было какое-то странное выражение. Тор ничего не понимала и выглядела оскорбленной в лучших чувствах. – БиЗед… инспектор Гундалину вовремя успел туда… Он пришел вместе с островитянами и заставил придворных отпустить меня.

– Ты хочешь сказать, что тот задрипанный мужичонка при тебе был самый настоящий легавый? – спросила. Тор.

– Когда-то был, – устало ответила ей Джеруша и прислонилась головой в тяжелом шлеме к стене. – И, надеюсь, будет снова.

– Он всегда хотел быть полицейским, боялся расстаться с этой профессией, – тихо проговорила Мун. – Не позволяйте ему сдаваться, портить себе жизнь, обвинять лишь себя во всем дурном на свете!.. – Она залпом допила чай.