22

Самой зрелищной из битв Людовика была битва с епископом Гапа, Гоше де Форкалькье. Этот прелат подстрекал жителей своей епархии нападать на французские войска, направлявшиеся в Италию, оказывал энергичное сопротивление офицерам, прибывшим для расследования его дела, отказывался допустить хождение денег Дофине в своих владениях, взимал любые налоги, какие ему заблагорассудится, и вообще не признавал никакой другой власти, кроме своей собственной. Похоже, что он перевоплотился в епископа города Гап, который в VI веке отправился в бой, вооружившись свинцовой булавой, чтобы убивать своих врагов, не опасаясь быть обвиненным в пролитии христианской крови. Однако Людовик продолжал оказывать давление с помощью своих следственных комиссий до тех пор, пока жители Гапа сами не потребовали его вмешательства. Поскольку епископ был упрям, Дофин конфисковал церковные бенефиции епархии и приговорил город к выплате штрафа в размере 3.000 экю. Возмущенный Гоше де Форкалькье объявил интердикт, массово отлучил от церкви офицеров Дофина и отправился искать поддержки в Риме. Однако вскоре Людовик добился от Папы очень выгодного соглашения: епископ был вынужден приехать и смиренно просить Дофина о прощении, признать его суверенитет и снять отлучение; что касается Людовика, то он освободил людей Форкалькье, которых держал взаперти, и отменил штраф, наложенный им на город Гап.

23

Взаимоотношения, между Дофине и королевским двором, были отравлены дерзкими, жадными и беспринципными паразитами, которые, живя за счет собственных интриг, были готовы на предательство ради денег и которые иногда оказывались пойманными в собственную ловушку. Гийом Мариетт, секретарь Дофина и нотариус короля, принадлежал к этой породе людей. В начале 1447 года он отправился с Людовиком в Дофине и вскоре был послан с миссией ко двору, что дало ему возможность попробовать свои силы в деликатной профессии двойного агента. После блестящего рассказа Пьеру де Брезе о деятельности Дофина, он вернулся в Дофине, чтобы поведать Людовику, как де Брезе настраивает его отца против него. Вернувшись к королевскому двору в июне, он добился аудиенции у короля. Дофин, объяснил он Карлу, планировал вернуться ко двору, чтобы захватить власть. Он и его сторонники утверждали, что король управлял страной настолько плохо, что ничего хуже сделать было нельзя, и что как только Франция избавится от своего государя и его глупостей, все будет хорошо. Карл VII, который умел здраво судить о людях, за исключением своего сына, холодно воспринял эти откровения. Однако он не знал, что Брезе сочувствовал Мариетту или, по крайней мере, с вниманием выслушивал его россказни. Четыре месяца спустя (октябрь 1447 года) обвиненный в подделке документов, Мариетт был заключен в тюрьму в замке Лош, затем переведен в Лион и посажен в кандалы. Сумев бежать, он был пойман Жаком Кёром, другом Людовика, но снова сбежал. Хотя он устроил заговор против своего господина и в его вине никто не сомневался, он все же отправился в Дофине, несомненно, надеясь искупить "откровения", которые он сделал де Брезе и королю, предоставив Людовику еще более важную информацию.

Как только он ступил на территорию Дофине, его арестовали и бросили в тюрьму. Людовик, который немедленно послал людей допросить его, позаботился о том, чтобы приставить к ним королевского офицера: что бы Мариетт ни говорил, он не хотел подвергаться риску быть обвиненным в заговоре. Когда 3 марта 1448 года агенты Карла VII и Людовика подвергли Мариетта пыткам, он заявил, что все было делом рук де Брезе. Именно де Брезе поручил ему придумать историю о заговоре Дофина, чтобы он мог использовать ее в разговоре с королем.

С разрешения Дофина Мариетт был доставлен в Париж для суда. В какой-то момент ему пришлось столкнуться с де Брезе, но и тогда он остался при своем мнении. Приговоренный к смерти, он был переведен в Тур, где его обезглавили. Когда Мариетт был осужден, Дофин немедленно выступил против Пьера де Брезе. Основываясь на признании Мариетта, друзья Людовика в Королевском Совете обвинили де Брезе в том, что он настраивал короля против его сына. Тогда де Брезе обратился к Карлу VII с просьбой о немедленном судебном разбирательстве, которую тот удовлетворил, и дело было передано в Парижский Парламент. Возможно, не случайно, что Агнесса Сорель, которая использовала свое влияние на короля, чтобы служить де Брезе, прибыла в Париж в то же самое время. В любом случае, де Брезе вскоре был освобожден от ответственности Парламентом. Судя по тому, как Карл VII помиловал его, похоже, что он признался, что имел тайные переговоры с Мариеттом до встречи с королем. Карл ловко справился с этой проблемой. Он заявил, что, скрыв свои отношения с предателем, сенешаль Пуату совершил лишь незначительный проступок, который его заслуги перед Францией с лихвой искупают. Более того, поскольку Мариетт был упорен во лжи в своих обвинениях против де Брезе, король не беспокоился о том, насколько то, что он сказал о Дофине, было правдой или нет; поэтому он никогда не уточнял, считает ли он своего сына невиновным в обвинениях в заговоре против него.

24

Находясь в Шамбери, Дофин уговорил герцога Савойского женить своего наследника Амадея на сестре Людовика Иоланде Французской, с которым она уже была обручена и в то время проживала при герцогском дворе. Между Дофином и герцогом был заключен новый союзный договор, а молодой Амадей подписал декларацию, в которой он признавал Дофина своим "добрым и особенным господином и повелителем" и обязывался служить ему душой и телом против кого угодно, включая короля Франции. Затем Людовик вернулся в Дофине, за ним вскоре последовала его молодая невеста, Шарлотта, которая должна была проживать при его дворе, пока не станет достаточно взрослой, чтобы стать женой. Чтобы отпраздновать ее "радостное прибытие", несколько городов предложили щедрые суммы денег, а к тем, кто этого не сделал, Дофин послал своих офицеров напомнить об этом. Людовику всегда не хватало денег, потому что он любил щедро платить за хорошо выполненную работу. Он послал 1.000 флоринов фрейлине Иоланды, а в следующем году 1.000 ливров ее гувернантке. Кроме того, он дал 1.000 экю двум своим советникам, чтобы вознаградить их за рвение, с которым они трудились над ее замужеством. Что касается канцлера Савойи, то он получил из казны Дофина, в общей сложности, не менее 10.000 золотых экю.

25

Крестный отец Людовика, который присоединился к нему и герцогу Бурбонскому во время Прагерии.

26

Мишель Французская, тетя Людовика, была первой женой герцога. В то время не делалось различия между кровными и брачными отношениями. Дофин и герцог также находились в прямом родстве: