испещрённую прожилками поверхность дерева, у которого, очевидно, и закончился его непродолжительный полёт. В памяти начали всплывать воспоминания псоледних минут. Звук незнакомого голоса, взрыв, крики, а после удар и темнота.

Вдруг на лицо юноши что-то упало. Через силу подняв непослушную дрожащую руку он провёл ей по щеке и с ужасом увидел на своих пальцах кровь, но она была не его. Он не хотел смотреть. В тот момент мальчишка, которому едва исполнилось шестнадцать, всё бы отдал за то чтобы не видеть, но словно заговорённый он поднял взгляд к кронам деревьев и закричал. На их верхушках были его товарищи. Каждый из них был нанизан на толстые ветви словно насекомое на щепку, их потроха, будто гирлянды, тянулись от одного трупа к другому, а на мертвенно-бледных лицах застыли гримасы ужаса и боли.

— Не стоит так орать. Прояви уважение к павшим.

Крик тут же оборвался. Хизоку чувствовал что он по-прежнему есть где-то в глубине его глотки, но звук, ровно как и он сам, просто не мог ослушаться обладателя этого голоса.

Воздух наполнился едким запахом аммиака.

— Это было ни к чему. Тебе ничего не грозит, напротив, я могу помочь тебе выбраться.

Что? Не хочешь? Ну как знаешь. Я просто хотел отплатить услугой за услугу. Но раз ты против, то как на счёт безвозмездной помощи?

Хизока просто кивал. От охватившего его страха он едва мог разобрать речь этого монстра, что возвышался над ним огромной адской фигурой, но он кивал и молился всем Богам.

— Отлично. Я рад что мы пришли к компромиссу, — оскалившись продолжил аловолосый великан, — А то твой Командир был не так сговорчив. Всё кричал про какую-то Шизуку… или Ширу? Нет Хику… Впрочем не суть важно. К согласию мы с ним так и не пришли, рад что с тобой всё иначе. Так вот, касательно моего поручения. Можешь кое что передать своему Каге от меня, слово в слово.

Хизока продолжал кивать, кровь с изувеченных тел его товарищей продолжала капать на его лицо, а его некогда тёмные волосы всё быстрее покрывались сединой.

— Отлично. Тогда слушай — Я разочарован. Похоже вы не поняли моего посыла. Чтож, тогда я постараюсь донести его до вас иначе. Увидимся в Ивагакуре. Запомнил? Хорошо. Тогда беги прочь, парень, и постарайся найти себе другую работу. Для этой ты совсем не годишься.

* * *

Смотря в след убегающему юнцу я чувствовал удовлетворение. Хоть что-то пошло по плану. Однако теперь пора переходить к следующему этапу. Резко рассеяв всю чакру, что хранилась в этом теле, я заставил своего клона распасться на бесполезную биомассу, в то время как моё сознание вновь вернулось в исходное вместилище.

Моя маленькая победа. Всё же освоить эту технику было действительно не просто, правда я не до конца уверен что овладел именно клонами, ибо на исходный вариант моё творение мало походило. Всё же использование стихии ян сильно исказило итоговый результат, а сендзюцу только усугубило процесс. Но техника всё равно интересная, надо будет обязательно показать её Хидеки по возвращению

— Владыка, — обратился ко мне Сэдэо, заметивший что я пришёл в себя, — Воины готовы. Ждём только вашего приказа.

— Другие группы тоже на месте?

— Так точно.

— Хорошо. План все помнят?

— Мы атакуем центр. Остальные добивают с флангов. Прорываемся через линию фронта и идём на соединение с основными силами.

— И самое главное делаем это быстро, Сэдэо. Негоже опаздывать на свою же свадьбу.

Глава 37

Свежевыпавший снег хрустел под моими ногами, в то время как розовые лепестки сакуры падали с небес. Бросив короткий взгляд на небо, мне оставалось только выдохнуть — Хаширама явно слегка перестарался со своим подарком.

Вся Коноха, насколько хватало взгляда, утопала в цветах, подменив снежную белизну зимы яркими цветами только пришедшей весны. Излишне пафосно получилось, как по мне, но… Мито сияла. В своём сиромуку, украшенным золотой и алыми нитями и узорном ватабоси, из-под которого выглядывала толстая коса алых волос, она была просто великолепна, словно Снежная Королева, что сложила с себя свои полномочия, дабы переродиться и предстать перед миром в новом обличье Принцессы Весны.

Вскоре мы оказались близ святилища, шедший впереди монах и служительница мико обернулись к нам, в то время как следующая за нами колонна остановилась. Прочая толпа осталась за стенами Храма, сейчас здесь были лишь родственники и доверенные, среди которых мелькало не мало алых шевелюр родичей моей невесты — даже её отец, несмотря на войну и очевидную занятость, сумел прибыть.

Заиграли барабаны и тут же к ним присоединился чарующий звон бивы и кото. Под звук этой нежной мелодии, словно из воздуха, на площади появились танцовщицы. Безукоризненно точно и в то же время удивительно плавно, они исполняли Тоёсака-но маи — танец выказывающий уважение духам предков и призванный задобрить Богов.

Никогда не понимал этой отчаянной жажды переложить свои проблемы и беды на чужие плечи, но традиции были неумолимы. Чтож, хотя бы зрелище было вполне себе пристойным.

Спустя несколько минут всё стихло, девы ушли, а их место занял священник.

— Сегодня мы собрались здесь, перед ликами Богов и Предков, да бы засвидетельствовать союз между Тэкеши Кагуя и Мито Узумаки. В этот славный день Два Великих Клана свяжут себя узами крови и доверия, ровно как и два любящих сердца. Скажите же, клянётесь ли вы друг-другу в вечной верности? Обещаете ли быть всегда рядом со своим избранником, как в час праздности, так и в минуту невзгод?

— Клянусь! — ответил я и мне в унисон вторила Мито.

— Клянётесь ли хранить верность семье и ставить её нужды превыше всего?

— Клянусь!

— Готовы ли вы шагать по этому миру бок о бок, до тех пор пока смерть не разлучит вас?

— Готовы!

— Слова сказаны. Клятвы услышаны. Так испейте же из этих священных сосудов и обретите своё счастье.

По мановению руки монаха храмовые прислужницы тут же преподнесли нам три чаши с рисовым вином, каждая из которых была больше предыдущей. По обычаю их всех следовало осушить за три глотка, причём в строгой последовательности, чередуя очередь между женихом и невестой. И как ни странно, при всей моей нелюбви к этому напитку, в этот раз его вкус мне даже понравился, хотя дело вряд ли было в самом вине.

Я сделал последний глоток. Все чаши опустели и слово вновь взял священник:

— Перед лицами Предков и взорами Богов, я объявляю вас мужем и женой! Отныне и впредь вы части одного целого! Одно сердце! Один разум! Одна душа! И да озарится мир светом вашей любви, и будут долги ваши годы под этим Небом.

Не сдержавшись я накрыл губы Мито поцелуем — ужасный проступок