И именно поэтому, дитя мое, семейство Кира было избавлено от уплаты всех налогов, когда султан Сулейман стал нашим правителем. Но ни он, ни его отец, вообще ни один человек в этой стране, не знали, что принц Карим остался жив. А в Шотландии, родной стране Сиры Хафиз, только мой брат Иосиф и ее брат и отец знали, кто были истинные родители ребенка.

Латифа не смогла скрыть удивление и так вытаращила глаза, что старая Эстер Кира рассмеялась.

– Это еще не все, дитя мое! Это только начало интриги! Если бы ты открыла гроб великой Сиры Хафиз, то не нашла бы там ничего, кроме камней! Дважды Хюррем, любимая жена Сулеймана – да проклянет Аллах ее память! – пыталась отравить мою дорогую госпожу. Сира знала только два способа остановить это: либо должна была уйти она сама, либо Хюррем. Единственной слабостью Сиры Хафиз была любовь к сыну. Она разыграла собственную смерть и вернулась на родину, но перед этим предупредила султана Сулеймана, чтобы опасался Хюррем в будущем. Он плакал и возражал против ее тайного ухода, но наказ не выполнил, за что и поплатился. Хюррем избавилась от двух лучших сыновей Сулеймана – принцев Мустафы и Баязета. Это привело к тому, что на трон Оттоманской империи взошел ничтожный Селим Второй.

Ты знаешь, когда Сира Хафиз умерла на самом деле? В тот же самый день, что и султан Сулейман! Так что Инчили приходится правнучкой Сире Хафиз и султану Селиму, а принцу Кариму внучкой, как ты – правнучка Фирузи-кадин и султана Селима, а также внучка Гюзель-султан. – От удовольствия старушка аж зарделась и закивала. – У Латифы-султан и Инчили гораздо больше общего, чем муж!

– Но знает ли она о своих знаменитых предках, Эстер?

– Это мне неизвестно, моя принцесса, но можно предположить, что какую-то часть истории знает.

– Тогда почему она ничего не говорит?

– Возможно, потому, что не представляет, как использовать эти знания, поскольку еще не решила, каким образом бежать отсюда.

– Бежать? Великие небеса, Эстер! Почему она должна отсюда бежать? Мой господин сходит по ней с ума, у нее есть все, что можно купить за деньги.

– Но нет главного – свободы, дитя мое. В ее стране женщины свободно ходят куда хотят, а что до роскоши, то ее этим не удивишь – она баснословно богата. Куда важнее другое… За два месяца до своего похищения она вышла замуж за человека, которого горячо любила многие годы. Он отвечал ей взаимностью и если бы не мой неаполитанский племянник, который взывает к его благоразумию, то он давно уже был бы здесь с отрядом, чтобы отбить ее силой. Ты должна помочь мне организовать ее побег.

– Я не хочу причинять боль моему повелителю. Он любит Инчили, как никого не любил, – даже меня.

– Послушай меня, дитя мое. Если характер Инчили хотя бы на одну десятую похож на прабабкин, то она непременно попытается бежать отсюда и предпочтет умереть, чем провести всю жизнь в разлуке с любимым мужем. Разве это не причинит еще большую боль твоему повелителю? Чикала-заде человек гордый, и если женщина открыто отвергнет его, это нанесет ему страшный удар. Пока что ты занимаешь почетное место в его сердце и в его доме, но если Инчили останется здесь, то довольно скоро он поставит ее выше тебя. Ваша королевская семья будет публично опозорена, а это означает, что придется вмешаться султану. Кто знает, что он предпримет?

Латифа-султан несколько мгновений раздумывала, и с лица ее не сходило выражение удрученности, – потом вдруг хлопнула в ладоши, и в комнату вошла служанка.

– Ступай к леди Инчили и позови ее сюда, я хотела бы представить ее своей старинной знакомой.

Когда рабыня вышла, Латифа повернулась к Эстер Кира.

– Я видела ее всего раз. Она очаровательна, но я уверена, что повелитель не примет за нее никакого выкупа. Он влюблен как мальчишка и не может ни минуты провести без нее.

– А что, по-твоему, чувствует она? – спросила гостья.

– На людях очень сдержанна и покорна, а какова в спальне – мне неведомо. Она даже не пытается с кем-нибудь подружиться, а общается лишь со служанкой, которая прибыла вместе с ней. Другие женщины гарема ужасно ревнуют к ней господина, да и я не исключение.

Эстер Кира улыбнулась, погрузившись в свои воспоминания.

– Ее прабабка тоже была первой красавицей, с гривой волос совершенно невероятного оттенка красного золота и зелеными глазами, в которых плясали золотистые искры. Султан Селим боготворил ее, но что самое странное, три другие его жены тоже ее любили. Ах, дитя мое! До чего же славные то были времена! Четыре женщины султана были самоотверженные и заботились не столько о себе, сколько о процветании династии и империи. Не то что эти существа из нового гарема, что только едят и сплетничают!

Все это началось, как ты знаешь, с проклятой Хюррем и было продолжено матерью султана, Сафийе, которая сейчас борется с фаворитками не только своего сына, но и внука! Некогда султаны были сильными правителями и великими воинами вроде твоего повелителя Чикала-заде-паши. Это коварные жены и матери погубили их! – страстно заключила гостья.

Едва прозвучали ее последние слова, дверь в комнату открылась, впустив красивую женщину.

– Добрый день, Латифа-султан, – вежливо кивнула она принцессе. – Я пришла по вашей просьбе. – Когда взгляд ее зеленых глаз остановился на Эстер Кира, в них промелькнуло недоумение. – Но ведь этого не может быть! – воскликнула Катриона.

– Но это есть! – торжествующе воскликнула дама. – Мне сто восемь лет, правнучка Сиры Хафиз. Тебе, должно быть, очень подробно меня описали, если ты сразу же меня узнала.

– Вы и правда Эстер Кира?

– Да, дитя, это я, а Латифа-султан – твоя кузина, поскольку она приходится правнучкой моей госпоже Чире, любимой подруге Фирузи-кадин, которая была второй женой вашего общего прадеда. Встаньте рядом, мои дорогие, вы должны стать подругами, как они.

Женщины несколько секунд смотрели друг на друга, а потом Латифа протянула к Катрионе руки.

– Подойди, Инчили. Если мне предстоит тебе помочь, мы должны стать подругами и научиться друг другу доверять.

Катриона взяла ее ладони в свои и призналась:

– Мне раньше было здесь очень страшно, но если у меня есть друзья, то можно ничего не бояться. Благодарю тебя, Латифа, а также вас, Эстер Кира.

– Ах, дитя, – сказала гостья, – ты так похожа на мою госпожу Чиру, когда улыбаешься, но в остальном я бы тебя не узнала.

– Говорят, я похожа на свою прабабку, – сказала Катриона.

Женщины уселись вокруг низенького столика, и Эстер подалась вперед.

– Твой муж, дорогая, по-прежнему в Неаполе, хотя удерживать его там с каждым днем становится все труднее. Если захочешь написать ему, я позабочусь, чтобы послание доставили. Нам нужно подумать, как устроить твой побег. Наберись терпения, а уж мы постараемся.

– Вместе со мной была похищена моя служанка. Я не могу оставить ее здесь.