оказывается, что Пешкин вполне себе работал на «Гамму» после некоторых, гхм, изменений. Получается, мы всё-таки сражаемся против отряда живых трупов?

— Электроотморозки ни за что бы не смогли проделать подобное, ума бы не хватило. — Ярослав глянул на трубку Пешкина, заменявшую ему рот. Осмотрел ещё раз тот участок головы, где отсутствовала часть черепа. — А эти метод и технология аугментации ЦНС не похожи на те, что применяют для совершенствования собачек в Физтехе.

— Подтверждаю, это не разработка МФТИ, — кивнул Квартирмейстер, руками в перчатках несколько раз повернув голову погибшего «гаммовца», чтобы Боровиков и Коломин осмотрели дополнительно кое-какие детали. Обратил внимание на другие части торса. Время от времени Ярослав и Антон Владимирович при помощи специальных увеличительных приборов с освещением заглядывали прямо внутрь тела Пешкина, созерцая там страшную картину. — Часть органов извлечена и заменена на сложнейшие механические аналоги, что объясняет живучесть «гаммовцев». Провода тут и там связывают его тело с бронекостюмом, благодаря чему они становятся как бы единым целым. Слух и зрение усилены многократно, так как глаза и уши заменены высокочувствительными сенсорами, тоже неизвестной разработки. И «вишенка на торте» — подмикропроцессор, вшитый в головной мозг. Мы извлекли его и уже вовсю изучаем, попутно стараясь выяснить производителя. Быть может, мы сможем выяснить, кто и откуда давал им команды, ведь абсолютно очевидно, что живыми самостоятельными людьми они не являлись. При подобном уровне модификаций, которые в пору уже называть увечьями, никакая бы человеческая природа, психика не выдержала — это не моё мнение с потолка, мои слова подтверждают новейшие научные исследования по этой теме. Представьте, что утром в зеркале вместо себя вы увидели бы это. Да никакой электроотморозок такого не выдержал бы. В общем, перед нами мощные аугментированные куклы-убийцы, управляемые извне. Друзья, вы знаете, его трансформация мне сильно что-то напоминает. Что-то, с чем мы уже однажды сталкивались.

— Мне тоже, — согласился Ярослав. — Но, Квартирмейстер, шёл я к вам не за этим. Не могли бы выдать мне «Витязя-4»?

Боров удивлённо повёл бровью вверх.

— Ты на роту «гаммовцев» собрался идти? — полушутя-полусерьёзно вопросил полковник.

«Витязем-4» называли бронекостюм разработки Экспериментального отдела. Предназначался он при отражении опасности в условиях многосторонней активности и превосходящей численности врага — как органического, так и синтетического. Экипировка блестяще сочеталась с системой «Зевс» и превращала анализатора в непробиваемую машину для убийства, в то же время обеспечивая многократную гибкость и скорость, несмотря на возраставшую из-за прочности брони массу костюма. Последняя мгновенно подстраивалась под наносимый урон, и укрепляла конкретные защищаемые участки под разные воздействия. Помимо уже ставшего традиционным анализа времени и пространства, носитель данной экипировки получал в режиме «здесь и сейчас» информацию о противниках, союзниках и окружающей местности при помощи многоступенчатого эмпирического расчёта, проводимого собственный микропроцессором. В зависимости от условий и режима «Витязь-4» превращался в грозный таран при нападении и непреодолимую крепость при обороне. Тем не менее из-за сложности и всё-таки некоторой громоздкости данный бронекостюм использовался анализаторами достаточно редко. Обычно, чтобы выбираться из смертельных передряг, участникам проекта хватало собственной ловкости, смекалки и пространственно-временных траекторий, выявленных при помощи «Зевса».

— «Витязь-4» не слишком востребован вашими, запылился малость, — усмехнулся Квартирмейстер. — Но через пятнадцать минут костюм мы подготовим. Спуститесь к нам снова, войдёте в капсулу, и машина вас быстренько оденет.

— Благодарю вас, — кивнул Ярослав и обратился уже непосредственно к руководителю: — Антон Владимирович, давайте зайдём в «стекляшку» на несколько минут? И захватим с собой Таню. Мне нужно вам кое-что сказать.

В «Завесе» Коломин тщательно проинструктировал Таню по поводу одного очень важного мероприятия. Девушка всё внимательно слушала и запоминала каждую мелочь. Боров, заслышав, что Ярослав наконец-то выяснил местоположение Тряпочника, ходил вдоль и поперёк внутри «стекляшки» сам не свой.

— И опять этот твой информатор, который чуть не свёл тебя в могилу! И опять одному башкой в самое пекло! — негодующе восклицал Антон Владимирович. — Давай я закажу СОБР, оцепим там всё, чтоб муха лишняя не пролетела. Выкурим его газами, пси-устройствами, нашлём на него десяток дронов! Снайпера, гранатомёты, тепловизоры, оружие летальное и нелетальное! Ну что опять не так, капитан?! Что опять не так?

Коломин был непреклонен.

— Товарищ полковник, пожалуйста, не срывайте мне оптимальную траекторию будущего. И не следите за мной ни по «Зевсу», ни по «Метеору». Я всё равно знаю, как сбить с толку слежку даже при включённых приборах, — на остолбеневшую физиономию Борова Ярослав ответил: — Да-да, Антон Владимирович, этому нас тоже учили. Лучшие наставники из МВД, Института и… сам Аркадий Константинович. Поэтому в девятый круг ада головой вниз прыгать иду я соло. Я твёрдо знаю, если мы заявимся туда все вместе, он почует это заблаговременно. Мы не имеем права терять такой шанс.

Боровиков обессиленно поправил шевелюру и внезапно подошёл к Ярославу, чтобы протянуть тому руку.

— Твоя упрямость раздражала и нередко мешала, но в итоге всегда выручала нас, капитан. — Антон Владимирович пожал руку подчинённому. — Для нас действительно главное, чтобы дело было выполнено. Методы и средства не важны. Будь осторожен.

Ярослав поднялся и подошёл к Тане.

— Спасибо, товарищ полковник. Я вас не подведу. — Коломин обратился к девушке. — Тань, прости меня, если тебе казалось, что я когда-то был холоден с тобой. Это не так.

Он обнял несколько удивлённую коллегу и спешно покинул «Завесу». Таня с порозовевшими щёчками смущённо опустила глаза, слегка улыбнувшись. Боров словно не заметил этой сцены и ещё полминуты продолжал медленно расхаживать взад-вперёд, всё ещё что-то интенсивно обдумывая в своей голове.

***

Оставив «Метеор» в квартале от точки назначения, Ярослав двинулся по Красной Пресне. Броня «Витязя-4», недвусмысленно проглядывающая из-под плаща, практически не вызывала у прохожих какого-либо удивления или интереса. Несмотря на фактическую массу бронекостюма, он, напротив, придавал достаточную скорость своему носителю при помощи гибкого, едва заметного экзоскелета. Защитный щиток, встроенный в шлем, готов был замкнуться, чтобы предохранить лицо владельца от любых опасностей, оставляя частично снаружи лишь очки «Тиресия». Те же изящно интегрировались в общую систему «Витязя-4».

Мокрый снег продолжал валить, норовясь превратить каждого москвича в подобие йети или, как минимум, снеговика. Аэромобили на всех уровнях движения перемещались на пониженной скорости, увеличивались пробки и заторы, хоть на улицах и было далеко до часа пик.

К сожалению, текущее время выпало не для прогулок. Ярослав дождался ближайшего аэробуса на остановке. Двухсекционный «Икарус» приветливо распахнул двери, словно приглашая погреться и укрыться от непогоды в своём тёплом салоне. Внутри пассажиров оказалось немного. Коломин вошёл внутрь и купил билет у робота-кондуктора. Сто лет, наверное, он не катался на общественном