Когда они подъезжали к Институту, Корделия начала нервничать. Догадается ли кто-нибудь, что между ней и Джеймсом теперь все иначе? Изменилась ли она, ее взгляд, выражение лица? А Джеймс? Может быть, другие люди сразу все поймут, когда увидят, как они смотрят друг на друга? Она прикоснулась к золотому кулону в виде земного шара и поклялась себе, что до самой смерти не снимет его. У нее было всего три украшения: это ожерелье, кольцо с фамильным гербом и брошь-амулет, купленный Кристофером, который она в последний момент перед выходом из дома приколола к платью.

В Институте царила суматоха. Лайтвуды – Габриэль, Сесили, Александр, Софи и Гидеон – уже отбыли в Идрис. Томас, Кристофер, Ари и Анна бродили по этажам, выбирая себе спальни; по мнению Корделии, все спальни были одинаковыми, но тем не менее ее друзья умудрялись находить в безликих комнатах какие-то достоинства и недостатки. Бриджет и другие слуги были заняты пополнением запасов провизии, горничные бегали по коридорам со стопками постельного белья. Бриджет напевала песню со зловещим названием «Беспокойный мертвец». Корделия решила, что служанка пребывает в хорошем настроении.

Они нашли Уилла и Тессу в гостиной в компании Джесса и Люси, которые помогали приводить в порядок и упаковывать подробные многолетние записи Уилла о его деятельности в качестве главы Института. Корделия ощутила глубокую печаль при мысли, что Уиллу и Тессе придется доказывать свои благие намерения и подтверждать добрые дела, называть имена Сумеречных охотников и представителей Нижнего Мира, которым они помогали. Выходит, в этом мире добрые дела нуждаются в доказательствах, а возмутительной клевете люди сразу верят на слово?

– Даже если они не воспользуются Мечом Смерти, – горячо говорил Джесс, пока Уилл листал сборник протоколов собраний, толстую книгу в кожаном переплете. – Если вы сочтете нужным рассказать правду обо мне, о моих отношениях с матерью, что угодно, я просто хочу, чтобы вы знали: я нисколько не против. Делайте то, что необходимо сделать.

– Хотя, – вставила Люси, – лучше было бы обойтись без этого.

– Давайте надеяться, что до этого не дойдет, – мягко произнес Уилл. – Для меня важнее всего знать, что вы все находитесь в безопасности в Институте, пока мы улаживаем свои дела в Идрисе…

– Пока он тебя замещает, я не уверена в нашей безопасности, – проворчала Люси.

Когда Джеймс и Корделия вошли, она оглядела их, и ее брови приподнялись.

– Джеймс, помоги мне их образумить.

– А в чем, собственно, дело? – удивился Джеймс.

Тесса вздохнула.

– В том, кто будет руководить Институтом во время нашего отсутствия.

Настала очередь Джеймса вопросительно приподнять брови.

– И кто же?

– Ты должен пообещать не кричать на меня, тогда я скажу, – ответил Уилл.

– Ах, вот оно что, – протянул Джеймс. – Если память мне не изменяет, то же самое ты мне сказал лет девять или десять назад, когда выяснилось, что щенок, которого ты мне купил, на самом деле является оборотнем, и его следует с извинениями вернуть родителям.

– Все люди ошибаются, – заметил Джесс.

– Благодарю, Джесс, – произнес Уилл. – В общем… вместо нас за старшего здесь остается Чарльз. Держись, Джеймс.

– Но он же заодно с Бриджстоком, – возмутилась Корделия. – Он говорил о вас ужасные вещи на собрании.

– Не думаю, что эта идея принадлежит Шарлотте, – заметил Джеймс.

– Ты прав. Но мы должны были выбрать кандидатуру, угодную Инквизитору, – произнес Уилл с горечью. Видимо, даже он сегодня не находил в себе сил говорить жизнерадостным тоном. – Бриджсток подозревает, что любой человек из круга наших друзей и родных немедленно уничтожит все компрометирующие документы. Например, записи о том, что мы не раз приглашали Велиала на чай и крокет.

– Мне не нравится мысль о том, что Чарльз будет здесь хозяйничать, – возмутился Джеймс. – Он получит доступ к нашему архиву… ты же понимаешь, что он нам не друг…

– Но мы не должны думать о нем как о враге, – возразила Тесса. – Он всего лишь недалекий молодой человек, который запутался в политике и принял неверное решение.

Уилл сказал:

– Что касается архива, то все самые важные документы мы берем с собой в Идрис.

– Все равно меня такое положение дел не устраивает, – упрямо произнес Джеймс.

– А оно и не должно тебя устраивать, – заметил Уилл. – Ты должен лишь потерпеть немного. Если все пройдет хорошо, мы вернемся через день-два. Кстати, Корделия, ты можешь воспользоваться нашей каретой, чтобы вернуться на Корнуолл-гарденс…

– Она мне не понадобится, – сказала Корделия. – Я останусь здесь, с Джеймсом.

У Люси засияли глаза. Она попыталась скрыть восторг, но это получилось у нее не слишком хорошо.

– Правда?

– Ты и твои родители – вы ведь тоже моя семья, – произнесла Корделия и улыбнулась Люси. Она надеялась, что в ее взгляде подруга прочтет все то, что ей хотелось сейчас сказать. – Я не оставлю тебя в такое сложное время. Алистер позаботится о матушке, и я уверена, что, если понадоблюсь на Корнуолл-гарденс, он немедленно свяжется со мной.

Корделия была абсолютно уверена в том, что Алистер свяжется с ней, и уже скоро; в конце концов, она не ночевала дома. Утром она отправила брату записку, где сообщала, что у нее все в порядке, и все же… Корделия исчезла на целую ночь, не предупредив родных. Она подозревала, что у Алистера найдется, что сказать по этому поводу, и что его высказывание будет весьма пространным.

Тесса прятала улыбку. Уилл как будто бы не заметил ничего необычного.

– Все будет хорошо! – бодро воскликнул он. – Вот увидите.

Джеймс кивнул, но лицо у него было озабоченное, и Корделия не смогла заставить себя улыбнуться Уиллу в ответ.

Брат Захария не заходил к Грейс весь день, и она гадала, в чем дело, пока за решеткой не появился Брат Енох с миской. Брат Захария отбыл в Идрис на неопределенный срок, сообщил он.

Грейс огорчило это известие, и она сама удивилась своей реакции. Впрочем, ничего странного, подумала девушка: Брат Захария был самым добрым из Братьев, и к тому же единственным, кто разговаривал с ней как с обычным человеком, а не как с преступницей на допросе.

Но это было далеко не самое удивительное чувство, которое она испытала за день. Грейс сидела на краю железной кровати, держа в руках тетрадь с новыми записями Кристофера, которые ей следовало прочесть. Но никак не могла сосредоточиться. У нее перед глазами стояло лицо Корделии. Она не знала, как девушка отреагирует, услышав правду. Придет в ярость, подобно Джеймсу? Отвернется и уйдет с каменным лицом, как Джесс? Может быть, набросится на соперницу, ударит ее?