Примерно тогда же, как «рассказывают», в Швецию приехал из Англии проповедник Вольфред; Адам пишет, что вообще «раньше проповедовали в Сведии епископы данов и англов» (сх. 135). Вольфред преуспел в обращении многих язычников. Но когда однажды при большом скоплении народа возле какого-то капища он «стал предавать анафеме идола тамошнего племени по имени Тор» и разбил секирой его статую на куски, «на него тут же обрушилась тысяча ударов… его растерзанное в результате долгих издевательств тело варвары бросили в болото» (11:60). Очевидно, что введение христианства Олавом I и усилия в этом направлении его преемника Анунда-Якоба дали столь же непрочные результаты, как и объединение Швеции в единое государство в начале XI в. Последующие события добавляют аргументы в пользу такого вывода.

Дело в том, что, когда Анунд-Якоб погиб в походе (1050), трон занял его единокровный брат, сын Олава Шётконунга от наложницы-вендки Эмунд (Старый, а также Плохой, Нечестивый, между 1050 и 1060 гг.). Он «был крещен, но о вере мало радел», и в стране стало активно возрождаться язычество. Здесь впервые упоминается Адальвард («Старший»), тоже из Гамбург-Бременского архиепископства, который был епископом той самой Сигуны, где располагалось значительное языческое капище. Преемником Эмунда на троне страны был его зять из Западного Гёталанда Стенкиль, также исповедовавший христианство, но он не дал сжечь языческий храм в Упсале. После его смерти (1066) язычники подняли мятеж, тем более ожесточенный, что жителям пришлось претерпеть голод. Адальварда с братией свеоны изгнали, карой за что, как полагает Адам, и послужили бедствия: жестокая засуха и неурожай. Сыновья Стенкиля в период междоусобиц 60-х гг. XI в., важной составной частью которых была борьба между старой и новой верами, сумели подчинить себе Свеаланд, подавить там мятежи знати и объявить христианство официальной религией всей Швеции. Свеоны упросили Адальварда вернуться; именно он, как пишет Адам, крестил жителей шведской области Вермланд и совершил много чудес (III: XV). С 1080 г. у свеонов уже отмечается наличие церковной иерархии.

Однако, судя по описанию того же Адама, именно в XI столетии достигло полного процветания знаменитое капище в Упсале; разрушено оно было, скорее всего, только в конце XI — начале XII в., и тогда на его месте была возведена церковь, позднее готический кафедральный собор. Но интересно, что в том же XI столетии в Свеаланде было воздвигнуто много рунических камней с языческой или смешанной символикой.

Таких же ярких описаний периода миссионерства, касающихся других Скандинавских стран, не имеется, но многое сохранено и восстановлено историками. Очевидно, что крещение короля и правящей верхушки и даже провозглашение христианства официальной религией в каждой стране сопровождалось гонениями на язычников, но отнюдь не означали принятие новой веры массой народа. Так было не только в Швеции.

Дания была крещена быстрее и раньше своих скандинавских соседей, но и там действовать миссионерам было далеко не просто. В крещении Дании уже сравнительно рано и достаточно сильно были заинтересованы европейские государи, поскольку даны, прежде всего ютландцы, изначально граничили с Франкским государством, а в эпоху викингов были самыми опасными находниками. Еще в начале VIII в. в Данию прибыл английский монах-миссионер Виллиброрд, в начале IX в. Людовик Благочестивый направил к данам реймсского архиепископа Эбо в качестве папского легата, который через несколько лет крестил ютландского короля Харальда Клака (см. выше) и отправил с ним миссионера, уже известного нам Ансгария. Тоже известный в тогдашней Скандинавии епископ Унни еще до своего путешествия в Бирку в 40-х гг. X в. действовал в Дании, где он, по словам Адама, «назначал священников и укреплял христианство». Первая церковь в Южной Ютландии была построена, как будто, в начале IX в., но, когда даны через полтора десятка лет вздумали ограбить Бирку, они «бросали жребий» по поводу задуманного похода, так что и Унни в Дании пришлось начинать все почти заново.

Его преемник Адальдаг в 948 г. возвел в сан епископа глав церквей в городах Рибе, Орхусе и Хедебю-Шлезвиге; известно, что в составе христианских общин этих центров влиятельной силой, как и в Бирке, были купцы. В середине X в. (ок. 960/965 г.) в Дании официально ввел христианство объединитель страны Харальд Синезубый (Блотанд, см. часть 6), сын Горма Старого, умершего язычником. Харальд сын Горма снес капище в Йеллинге, где, видимо, был центр его власти, возвел там церковь и поставил рунический камень в память отца. Надпись на этом камне гласит, что Харальд стал правителем Дании, ввел в стране христианство; и там же впервые в Скандинавии изображено распятие.

В начале 70-х гг., когда Адам был гостеприимно встречен покровителем христиан датским королем Свейном II Эстридсеном, тот рассказал ему многое из того, что было до приезда миссионера и о чем последний пишет в своей книге: об обычаях северных племен, борьбе за власть в Северной Европе, о связях скандинавских правителей с Англией, Русью и другими странами и, конечно, о деятельности христианских миссий (11:4–65). До Адама Бременского и в Дании, и в Норвегии, и в Швеции «границы епископств были неопределенными. Каждого из епископов принимал один какой-нибудь король и народ, и они вместе учреждали церковь и обращали в христианство, сколько могут, жителей окрестных областей, управляя последними — покуда живы — без недоброжелательства [народа]» (IV:33). Епископская чехарда продолжалась довольно долго, а в числе датских епископов, как и по всей Скандинавии, было немало случайных людей, бродячих клириков и обманщиков, каждый из которых проповедовал христианство на свой лад.

Но в конце концов Адам с удовлетворением отметил, что дикое и воинственное «племя» норвежцев, данов, шведов, которое «раньше не умело ничего, кроме как, — по выражению папы римского Григория Великого [590–604], — скрежетать зубами, „вар-вар“, теперь научилось воспевать „аллилуйя“ во славу Божию» (кн. IV, гл. 42). Однако лишь через 20 лет, в 988 г. была возведена церковь в одном из датских политических и культовых центров города Оденсе.

Но и к концу X в. датская родовая знать и, видимо, бонды, которые следовали ее примеру, в массе своей еще не приняли христианство. Например, сын Харальда Синезубого Свейн Вилобородый (Твескэд, «Двубородый»[964], король 998–1014), который, будучи принцем, восстал против отца, опирался именно на верную язычеству родовую знать. Став королем, он крестился, хотя ревностным христианином так и не стал.

Так же трудно работалось миссионерам и в Норвегии, и в Исландии.

Труды и итоги миссий были впечатляющими, но далеко не решающими вехами христианизации на Севере. Если отвлечься от пространных пересказов чудес, которые якобы совершали в Скандинавии священники, равно как и от фантастических домыслов о некоторых тамошних племенах, то окажется, что и Римберт, и Адам в своих интереснейших произведениях достаточно точно расставили акценты при описании и оценке состояния веры и процесса миссионерской христианизации Северной Европы. При этом им удалось подметить много типического.

Так, из описаний Римберта и Адама, разделенных двумя столетиями, становится очевидным, что отдельные миссии, начиная с Ансгария и далее, в течение всего X в., а тем более отдельные, меняющиеся миссионеры не имели сколько-нибудь прочного успеха и вообще не уцелели бы в среде язычников, если бы не опирались на местных властителей. Короли, преимущественно «главные», и их дружинное окружение со времени активного государственного развития в Северной Европе, т. е. начиная со второй половины X и, особенно, с XI в., в большинстве случаев не только сами выступали ревнителями христианства и инициаторами сооружения церквей, но активно внедряли новую веру и ее учреждения.