будет еще некоторое время».

Вспомнив вчерашнюю встречу, Гиоргрис утешил ее: «Не волнуйся, Давос послал человека в Таранто просить о помощи, и, к счастью, зерно, которое луканцы заставили тебя посадить, можно будет собрать ранней осенью. После того, как совет организует земли для новых граждан, таких как я, в эти несколько дней, вы сможете вернуть свои собственные земли».

«Это правда?».

«Вчера вечером на заседании совета архонт принял решение, обсудив его со всеми». — ответил Гиоргрис, пытаясь немного похвастаться.

«Отлично!». — радостно сказала Денея. На самом деле, больше всего ее радовало то, что она не ожидала, что молодой Гиоргрис, выглядящий как обычный человек, сможет присутствовать на заседании совета города-государства. Она и вправду подобрала сокровище: «Однако ты ошибаешься. Мы хотим вернуть не мою землю, а твою».

В ту ночь Денея изо всех сил старалась услужить Гиоргрису, который, несмотря на бурную жизнь наемника, все еще был девственником.

В звездную ночь такая же страстная и романтическая сцена произошла во многих новообразованных семьях Амендолара.

Глава 111

Давоса и Хейристою определили в дом, исконным владельцем которого является бывший архонт Амендолара, Марцелл. В то же время у него есть двое детей, 6-летняя дочь Синтия и 3-летний сын Адорис.

Узнав об этом днем, Хейристоя сразу же попросил несколько рабов из Мерсиса и поспешил в дом Марцелла. К тому времени, как Давос прибыл туда, дом был практически убран, но у него не было времени насладиться своим новым домом, так как ему даже нужно было спешно съесть несколько кусков хлеба и познакомиться с двумя детьми, которых они усыновят. Двое детей нервно прятались за спиной Хейристоий и исподтишка наблюдали за ним. Было очевидно, что 21-летняя девушка завоевала доверие двух сирот.

Не успел он заговорить, как поспешно вошел Асистес и сказал: «Багула привели».

Давос попросил Асистеса отвести мужчину в комнату во флигеле.

После голодания в течение дня Багула отнесли в комнату, связали ему руки, и он просто упал на пол, так как физическая слабость и душевное отчаяние заставили его потерять надежду на жизнь.

В это время он услышал голос: «Это сын Веспы, вождя луканского племени, луканцы называют его воином Багулом?».

Другой голос ответил: «Да, Архонт».

«Почему он похож на дохлую собаку?». — Услышав эту колкость, Багул остался неподвижным, даже веки его не моргнули.

«Андреа похвалила его за то, что он воин, но он даже не смеет посмотреть на меня». — Парень продолжал насмехаться над ним.

Однако на этот раз Багул открыл глаза, и в поле его зрения попал человек моложе того, кто привел его только что. Он был немного удивлен, потому что ясно слышал, что этого парня называли архонтом.

«Ан… как там Андреа?». — В его хриплом и слабом голосе звучала глубокая озабоченность.

Вместо того чтобы продолжать смеяться над ним, Давос шагнул вперед и серьезно сказал: «Она в порядке. Она умоляла меня освободить тебя и хочет быть с тобой».

Багул закрыл глаза, и на его залитом кровью загорелом лице отразилась крайняя боль. Он вдруг перевернулся, и его грудь начала резко вздыматься.

Спустя долгое время он открыл глаза и посмотрел на Давоса: «Освободить? Ты можешь освободить нас? Вы дадите нам свободу?».

«А ты как думаешь?». — Давос усмехнулся: «Подумай о том, что ты сделал в Амендоларе. Вы убивали жителей Амендолары, нападали на женщин Амендолары, заставляли жителей Амендолары заниматься тяжелым трудом, заперли их в узком пространстве и давали им лишь небольшое количество воды… менее чем за полгода число жителей Амендолары сократилось с 1500 до 500. Вот какое преступление совершили вы и ваш народ. Старики, молодые, женщины и дети Амендолары хотели бы есть ваше мясо и пить вашу кровь. Неужели ты думаешь, что сможешь уйти от наказания?».

Слова Давоса были подобны порыву ветра, задувшему свечу в глазу Багула, который лежал на земле неподвижно, как марионетка, а его лицо было окутано отчаянием.

«Однако…». — Давос сменил тон, — «Я, Давос, новый архонт Амендолара, не одобряю убийство как месть. Конечно, преступления, совершенные луканцами, должны быть возмещены, но я надеюсь, что это будет по-другому».

Немного надежды вернулось в глаза Багула, и он поднял глаза на Давоса, не дожидаясь вопроса: «Каким способом?».

«Все мужчины вашего племени станут рабами города Амендолара. Они будут строить дороги, ремонтировать городские стены, рыть каналы, обрабатывать землю, пасти животных… а в военное время будут вспомогательными солдатами и сопровождать горожан в экспедициях!». — Давос сверху вниз уставился на Багула.

Багул на мгновение замолчал. На самом деле, они сделали то же самое с жителями Амендолары после того, как заняли Амендолару. 'Бог Асину, это наше возмездие! '.

Но он не беспокоился о мужчинах своего племени: «А как насчет женщин?».

«Конечно, они также станут рабами города. Они смогут стричь шерсть животных, учиться ткачеству, бить оливки, что касается девушек-подростков и вдов среди них, мои солдаты, новые граждане Амендолары женятся на них!». — Давос повысил голос, чтобы подчеркнуть последнее предложение.

Багул был потрясен его словами, он сел и посмотрел на Давоса в недоумении: «Не в качестве наложниц?»

«Да, как их жены». — подтвердил Давос: «Это моя искренность! Поэтому я прошу тебя и твоих людей стать рабами Амендолары на 5 лет, вы должны молча сносить оскорбления от любых граждан. Конечно, если житель города попытается напасть на вас, он будет жестоко наказан. Но если ваши люди убегут или нападут на жителей города, или если хоть один попытается убежать, я казню 10 луканцев! Если вы раните горожанина, я также казню 10 ваших людей!».

В этот момент выражение лица Давоса стало немного мрачным.

Багул на мгновение замолчал, а затем спросил: «А что будет 5 лет спустя?».

«Через 5 лет все вы станете свободными. Если вы хотите стать гражданами Амендолары, вы можешь обратиться в город-государство. Если вы хотите вернуться в свой родной город, то мы не будем вас останавливать. Однако я думаю, что вы больше не захотите уходить». — Давос уверенно сказал: «Кроме того, если вы хорошо проявите себя, например, поможешь гражданам выиграть войну, построите хорошую дорогу за короткое время и так далее, то 5-летний срок может быть сокращен».

Выражение лица Багула в это время было гораздо более оживленным, чем когда он только что пришел. В конце концов, от обреченной смерти к надежде на свободу, можно было представить его радость. Кроме того, он почувствовал доброту нового архонта к луканцам. Иначе он не позволил бы своим солдатам жениться на луканских женщинах и сделать их родственниками