— Поуль…

— Нет, Йенс, ничего не говори.

У старого мэра появился шанс, и он, беспощадный и мстительный, не собирался упускать его.

— Он уже не раз выпутывался, — тем не менее рискнул возразить Хольк.

— Только не сейчас. Но выбирать тебе, конечно.

Бремер заговорил громче. Остальные главы комитетов снова смотрели на него как раньше — с робким смирением.

— Все вы, — сказал Бремер, — должны сделать выбор. И будьте поумнее на этот раз.

Из коридора Лунд видела, как Свендсен оформляет арест Хартманна. Стандартная процедура, совершаемая здесь ежедневно. Но не часто задержанным бывает человек в дорогом костюме, политик уровня Хартманна.

Свендсен перечислял личные вещи. Семьсот с чем-то крон. Двадцать евро. Две кредитки и мобильный телефон.

— А теперь снимите пиджак и положите его на стул.

Сотрудник в форме записывал.

— Ваш галстук, — сказал Свендсен.

Все молча ждали.

— Ботинки на стол.

Хартманн сделал это.

— Поднимите руки. Я должен обыскать вас.

Сотрудник в форме поднялся и закрыл жалюзи на окнах.

Больше Лунд ничего не видела.

Позднее, у себя в кабинете, она и Майер разговаривали с Бриксом, который сидел за столом и просматривал последние данные по делу.

— Значит, мы можем доказать, что за выплатами тому чиновнику стоял Хартманн? — спросил он.

— Тут все не так просто, — сказал Майер. — Но если верить сведениям, что раскопал тот тип Брессау, то да, похоже на то.

— Он что-нибудь сказал?

— Ни слова.

Брикс вопросительно посмотрел на Лунд.

— Нужно сосредоточиться на человеке, который сбил Кристенсена, — сказала она. — Мы знаем, что это не мог быть Хартманн.

— Я хочу, чтобы вы занимались убийцей девушки. А это Хартманн, не чиновник.

Лунд взяла документ, полученный от личного секретаря Бремера.

— Я говорила с людьми из департамента Хартманна. Там никто ничего не слышал об этих выплатах. И тем не менее этот Брессау смог раскопать бумаги за пять минут неизвестно где.

— Ну, значит, Хартманн обделал все по-тихому, — сказал Майер.

— Хартманн пытался уволить Олава! Он сам дал нам его имя!

Бриксу этого было мало.

— Если он невиновен, то почему не докажет это? И почему молчит?

— Я не знаю. Но здесь что-то не складывается.

— Тогда пусть им займется прокурор, — решил Брикс. — Может, это развяжет ему язык. Так или иначе, он у нас заговорит.

Она играла с машинкой Майера, слушая писк сирены.

— Чего мы хотим? Найти убийцу Нанны Бирк-Ларсен или заработать политические очки для человека, который возглавляет мэрию?

Брикс улыбнулся. Пока Лунд нечасто доводилось видеть его улыбку.

— Один раз я готов простить вам подобное высказывание, Лунд, но только раз. У меня складывается ощущение, что, когда речь заходит о Хартманне, вы теряете присущую вам объективность.

— И как прикажете это понимать?

Брикс обернулся к Майеру за поддержкой. Тот уставился в бумаги.

— Спасибо, — бросила ему Лунд. — Отличная у нас команда.

С этими словами она подхватила свою сумку и ушла, хлопнув дверью.

Брикс проводил ее взглядом.

— Вы и сами с этим справитесь, Майер. Действуйте. — И он снова растянул губы в улыбке. — Хорошая работа.

— Но может, нам стоит прислушаться к ее словам, шеф?

— Почему?

— Когда у Лунд возникает идея, то обычно не на пустом месте. Вы еще не замечали?

Леннарт Брикс посмотрел на него с сожалением:

— Ай-яй-яй. У вас вроде все шло неплохо.

— Что?

— Два шага вперед, один шаг назад. Вам больше нельзя спотыкаться.

По пути к выходу Лунд остановилась, чтобы дать указания ночной смене.

— Обзвоните все автомастерские, узнайте, не обращался ли к ним водитель белого «универсала» с повреждениями спереди и по левому боку. О результатах сообщите мне.

В коридоре ее ждал Мортен Вебер.

— Умоляю вас выслушать меня, Лунд. Дело вышло из-под контроля.

— Говорите с Яном Майером, расследование ведет он, а не я.

— Хартманн не убивал ту девушку. Это просто абсурд.

— Тогда ему следует рассказать, где он был. Не так уж это сложно.

Вебер явно мучился в нерешительности, и Лунд стало интересно.

— Сложно.

— Почему?

— Он гордый человек. Он дорожит своей честью. Звучит пафосно, я знаю, но ничего тут не поделать. И это не делает его убийцей.

Лунд внимательно смотрела на него, и он продолжил:

— Троэльс совсем не так силен и уверен, как кажется. Вы и сами это знаете, Лунд, ведь вы разбираетесь в людях.

— Мы сейчас говорим не о моих талантах.

— Иногда он ведет себя как дурак. Я не понимаю, почему я до сих пор мирюсь с этим.

— Попробуйте сказать это судье. Но я не думаю, что это окажется полезным. Во всяком случае, мне ваши слова ничем не помогли.

Она двинулась к выходу, Вебер поспешил за ней.

— Позвольте мне поговорить с ним, — взмолился он.

— Исключено.

— Господи, Лунд! Его вот-вот вышибут из списка кандидатов! А в этом смысл его жизни.

Она остановилась:

— Слушайте, а мы тут что, по-вашему, шутки шутим? Девушка мертва. Ее изнасиловали и убили. И каждый раз, когда мы задаем вам вопрос, вы нам или лжете, или уходите от ответа.

Вебер, к чести его, смутился.

— Ну так что насчет шуток? — требовала ответа Лунд. — Хотите посмотреть на фотографии, Мортен? — Она взяла его за руку. — Пойдемте посмеемся вместе.

Лунд дала выход эмоциям, что случалось нечасто.

— А еще у нас есть снимки по результатам вскрытия, не желаете?

— Перестаньте, Лунд. Не унижайте себя.

— О каком унижении вы говорите? — Ее яркие глаза впились в Вебера. — Ничто не сможет унизить меня, если это поможет мне найти убийцу Нанны Бирк-Ларсен. Если вы знаете, где был Хартманн, скажите. Или уходите. Не отнимайте у меня время.

Вебер молчал несколько секунд в нерешительности, но потом качнул головой:

— Не могу. Извините.

— Спокойных снов, — сказала она и открыла ему дверь на улицу.