набор. Рыжий Джеки Чан у нас в студии! — смеется Стрелецкая. — Кстати, о цвете волос. Люди спрашивают, натуральный ли он?

— Натуральный.

— Делала ли ты пластические операции? Если да, то какие.

— Ничего не делала. Вроде как пока рано… — рассуждаю я задумчиво.

— Сейчас ты учишься в Гнесинке.

— Учусь и обожаю это место!

— Класс. Остановим время. С первым блоком ты справилась. И пока мы на паузе, хочу спросить… Ты на самом деле полицейский?

— Я лейтенант. Являюсь выпускником университета МВД, — пожимаю плечом.

— Вот это да! А что по поводу церковного хора? Ты сказала, что до сих пор иногда там поешь.

— Так и есть.

— Зачем?

— Просто на душе хорошо становится, когда я там нахожусь. Успокаивает очень…

— Веришь в Бога?

— Верю.

— Ну что, идем дальше?

— Идем…

Пока вроде все терпимо.

— У нас второй блок вопросов, друзья. Называется он: «о творчестве».

— Классный блок, — киваю я. О творчестве я могу говорить бесконечно.

— Люди интересуются, правда ли, что Саша Флэйм сама пишет тексты и музыку для своих треков?

— Сама. Как по-другому?

— Восемь лет назад ты завела телеканал на известной видеоплатформе. Что там было?

— Погоди… Это десятый класс был. Ну да… получается, что восемь. Пела каверы на популярные песни, потом стала выкладывать свои.

— Саша Флэйм крутила роман с рэпером Оджи?

— Нет, у нас был творческий тандем, — отрицаю, поджимая губы.

Сколько можно мусолить эту тему. Журналисты прошлись по ней трактором вдоль и поперек.

— Дальше один из самых популярных запросов в сети.

— М.

— Как зовут парня, снявшегося в твоем первом клипе на песню «Аритмия»?

Хах! Догадывалась, что об этом спросят.

— Его зовут Ян. Это мой друг и он не жаждет всеобщей известности.

— Этот парень свободен?

— Глубоко женат на той девочке, с которой снимался в клипе.

Майя явно разочарована, а мне смешно. Фан-клуб Архитектора растет в геометрической прогрессии. Девчонки активно требуют вернуть его в кадр. Даже петицию подписали.

— Правда ли, что песня «Бунтарка» была украдена?

— Была, но потом мне заплатили за нее гоноррар, — выкладываю, как есть. Какая теперь уже разница?

— Все песни Саши Флэйм посвящены одному человеку. Это так?

— Да, — выдыхаю я напряженно. — Одному.

— Уложились!

— Фух.

— Саш, я знаю, история с Оджи порядком тебе надоела, но…

— Мы с Олегом записали красивый трек, на этом все, — объясняю терпеливо.

— То есть фанатам и журналистам показалось, что между вами пробежала искра…

— Показалось. Мы нормально общаемся, но ничего более.

— По поводу псевдонима… Почему Флэйм?

— Огонь, страсть. Это про меня, — отвечаю я с легкостью.

— Остался последний блок вопросов: «о личном», — хитро прищуривается она.

Ну понятно. Куда ж без этого. Щас начнется.

— Настраиваемся, Саш. Финишная прямая!

— Да-да.

— Запускаем таймер! Поехали… Когда ты впервые влюбилась и кем был этот парень?

Кем-кем… мудаком.

— Лет в четырнадцать. Он был моим одноклассником.

— Целовалась ли ты когда-нибудь с лучшим другом или подругой?

Да твою налево…

— Время-время, — подгоняет Майя, постукивая пальцами по циферблату часов.

— Ну целовалась, с другом, — неопределенно развожу руками.

Речь о парочке эпизодов с участием Камиля.

— Хулиганка. У тебя есть довольно тяжелые треки. Впадала когда-нибудь в затяжную депрессию? Если да, то по какой причине?

— Впадала… Депрессия была связана с тем, что закончились отношения с моим молодым человеком. Я очень страдала.

— Часто врала родителям, будучи подростком?

— К сожалению, да. У меня не было другого выхода.

Прости, мамочка.

— Правда ли, что не общаешься с отцом из-за того, что стала певицей?

— Отчасти.

Стараюсь никак не реагировать на провокацию, однако в очередной раз поражаюсь. Откуда берут информацию? Я ведь нечасто о себе говорю, а в таком ключе и подавно.

— Сейчас твое сердце занято?

— Занято навечно.

— Имеет ли к этому отношение один известный депутат? — Стрелецкая растягивает алые губы в улыбке.

Вот же гадюка! Был уговор о том, что про это ни слова.

Звучит гонг. Очень кстати.

— Поздравляю, мы успели!

— Почти.

— Услышим ответ на последний вопрос?

— Время закончилось, — мило улыбаюсь.

— Саш, вы очень красивая пара, все только о вас и говорят, — не сдается Майя.

— Пусть говорят, — разрешаю великодушно.

— Я поняла, — меняет карточку. — Прежде, чем мы отпустим тебя на сцену, предлагаю пройти небольшой бонус-блиц.

— Я не против.

— Продолжи фразу.

— Давай попробуем, — бросаю взгляд на Шейхман. Лицо — кирпич.

— Если бы я могла что-то изменить в своей жизни, то…

— Ничего бы менять не стала. Все так, как должно быть.

— Три отвратительных черты моего характера…

— Я вспыльчивая, ревнивая и чертовски упрямая не там, где надо.

— Я сожалею о…

Сначала порываюсь сказать, что сожалеть мне не о чем, но потом озвучиваю это:

— О двух вещах. О том, что однажды обвинила в воровстве тех, кто не был в этом виноват. И о том, что имела связь с парнем, у которого была девушка.

Привет Алеше Бондаренко и моей беспросветной тупости.

— Самый безумный поступок в жизни…

— Ночь с незнакомцем.

— Ого-го! Если бы не стала певицей, то…

— Работала бы следователем.

— Я прям представляю. Ладно. Я рада, что…

— Сожгла свою полицейскую форму, будучи навеселе.

— Ну ты даешь! — Майя округляет глаза. — Идеальный мужчина…

— Сейчас со мной рядом.

Она снова широко улыбается.

— Абсолютное счастье в…

— Любви. Когда она взаимна.

— Что сказала бы маленькой Саше?

— Почаще слушай свое сердце.

— Спасибо за то, что была честна и откровенна с нами.

Глава 65. Депутат Илья Андреевич

— Илья Андреевич, и вот это подпишите.

— Оставь на столе, чуть позже верну, — отвечаю Прохорову.

— Но это срочно.

— Пока не ознакомлюсь, подписывать не буду. Выйди, у меня прием, — смотрю на него недовольно.

Прохоров, поджав губы, удаляется.

— Извините, продолжайте, — обращаюсь я к женщине, сидящей напротив.

— Ну так и энти наркоманы мало того, что самый настоящий притон устроили, так к ним еще и ходят теперь покупать эту отраву, вы представляете?

— Представляю.

— Иной раз страшно выйти на лестничную площадку. Там постоянно кто-то сидит или лежит обдолбленный. Ладно я, пенсионерка. А у меня внучка-подросток, четырнадцать лет. Одна вот воспитываю. На днях она испугалась так, что ревела весь вечер. Ирод этот, Федорцов, пристал к ней, когда она со школы домой возвращалась. Под юбку полез! Чудом сосед с четвертого этажа проходил мимо! Заметил неладное и проследил, чтобы Любочка зашла в квартиру. Теперь встречаю и провожаю. Ну разве можно, Илья Андреевич, вот так в страхе жить постоянно?

— Ситуацию я понял. Скажите… К кому вы обращались с этой проблемой? — покручиваю ручку.

— В полицию. Направили к участковому. К нему ходила неоднократно. Заявление писала по поводу шума и беспредела, происходящего в семнадцатой. Мы