– Почему ты остановилась? Наши занятия еще не окончены, – сказал Риз, кивая на ледяные осколки моих фигурок.

Тех, кого он любил больше всего, хладнокровно убили. Тамлин убил.

Вся полянка превратилась в сплошной костер.

Хвоя под ногами мгновенно исчезла. Окрестные сосны застонали, словно предчувствуя, что огонь перекинется и на них. Даже Риз морщился и бормотал проклятия. А огонь несся по полянке, прожигая мое сердце и пожирая все на своем пути.

Теперь понятно, почему Риз тогда унизил Тамлина, заставив его встать на колени. Риз наверняка наслаждался каждой минутой унижения давнего врага. Возможно, мое присутствие…

Нет, я прекрасно понимала, что мое присутствие не имело никакого отношения к тогдашнему визиту Риза. Но Ризу наверняка было приятно спустя время прервать свадебную церемонию. По сути, спасти меня от превращения в жену Тамлина.

– Фейра, – тихо произнес Риз, когда огонь погас.

Но погас он лишь во внешнем мире. В моей душе продолжало бушевать пламя. И не только пламя. Там крепко обосновались лед и вода.

И темнота.

Вокруг нас кружились вспыхивающие угольки. Я окутала полянку успокоительной тьмой. По ней пронесся влажный, ледяной ветер. Ветер раннего утра, очищающий мир.

Эта сила больше не принадлежала верховным правителям.

Она принадлежала мне. А я принадлежала самой себе. Я, и только я решала, как мне строить свое будущее и в каком направлении двигаться.

Открыв в себе дары верховных правителей, научившись управлять их силами, я могла сплести эти силы воедино. Создать нечто новое, чего не знал и не имел ни один двор.

Я мастерски потушила все очажки пламени. Даже дыма не осталось.

Риз следил за мной, не скрывая удивления. У него даже глаза слегка округлились.

– Почему ты не рассказал мне об этом? – хрипло спросила я.

Я смотрела на него, облаченного в боевые иллирианские доспехи. Его крылья распростерлись едва ли не на всю полянку. Из-за плеча выглядывал меч…

И вдруг я увидела картину. И пришла она из странного места – из дыры, что еще не затянулась у меня в душе. При беглом взгляде Риз представал воплощением ужаса, гнева и мести… Но если подойти ближе, откроется красота его лица. И крылья он распростер не затем, чтобы ударить. Эти крылья были готовы заслонить меня и унести от грозящей опасности.

– Мне не хотелось, чтобы ты думала, будто я намеренно настраиваю тебя против него, – сказал Риз.

Картина. Я видела ее. Чувствовала ее. Я хотела ее написать.

Мне захотелось взять в руки кисть.

Я не стала ждать, пока Риз протянет руку. Я сама подошла и, глядя ему в глаза, выпалила:

– Я хочу написать твой портрет.

Риз осторожно поднял меня на руки.

– Предпочтительно в голом виде, – шепнул он мне на ухо.

Я жутко промерзла. Казалось, я уже никогда не согреюсь. Даже в холодные зимы смертного мира мне удавалось найти крупицу тепла. Однако сегодня, растратив весь запас магических сил, я сидела перед пылающим очагом, а холод все так же пронизывал меня до костей. Интересно, в этих проклятых лагерях когда-нибудь наступает весна?

За обедом я пожаловалась на суровость здешних мест. В отличие от Велариса, обед не баловал изобилием блюд. Главным было жаркое из баранины, которое я сейчас и уписывала за обе щеки. Обеденный стол стоял в углу, поближе к очагу.

– Места для военных лагерей выбирают не случайно, – ответил мне Кассиан. – Кто-то не выдерживает. Выживают сильнейшие.

– Жуткий народ эти иллирианцы, – пробурчала Мор, склоняясь над глиняной миской. – Я ничуть не упрекаю Аза за его стойкое нежелание появляться в здешних местах.

Риз сидел рядом со мной. От его ноги исходило приятное тепло.

– Я так понимаю, девочки сегодня неплохо позанимались, – сказал он.

– Мне удалось разговорить одну, – сообщил Кассиан, отхлебывая эль из глиняной кружки. – Она призналась, что занятий у них не было целых десять дней. Зато предостаточно «работ по дому».

– Среди них есть прирожденные воительницы?

– Трое, – ответила Мор. – Трое из десяти, не так уж плохо. Что касается остальных… – хорошо, если они хотя бы научатся защищаться. Но эти трое… У них инстинкт. Когти. Зато их семьи непрошибаемо глупы. Готовы были обрезать девчонкам крылья, чтобы сидели дома и плодились.

Я встала из-за стола и отнесла пустую миску к раковине, вделанной в стену. Дом отличался поистине воинской простотой, хотя и он превосходил нашу прежнюю хижину размерами и удобством жилья. Помещение, где мы сейчас обедали, служило не только столовой, но также кухней и гостиной. В нем, кроме выхода наружу, имелось три двери на задней стене. Первая вела в обшарпанную умывальную, вторая – в кладовую, а третья являлась запасным выходом. По словам Риза, иллирианец никогда не построит дом только с одной внешней дверью.

– Завтра ты в какое время думаешь отправиться в Каменный город? – тихо спросил у Мор Кассиан.

Похоже, мне было пора подниматься на второй этаж и не мешать их разговорам.

Мор лениво доедала жаркое – блюдо из разряда «сойдет с голодухи». Похоже, готовил его Кассиан.

– Может, после завтрака. Или раньше. Пока не решила. Возможно, что и во второй половине дня, когда там обычно просыпаются.

Следом за мной к раковине подошел Риз. Я хотела помыть посуду, но он покачал головой. Без нас вымоют. Он кивнул в сторону крутой узкой лестницы, ведущей на второй этаж. По ней мог подняться или спуститься только один иллирианский воин. Еще одна мера предосторожности.

Мор и Кассиан остались за столом, глядя в опустевшие миски и о чем-то тихо разговаривая.

Я поднималась первой, чувствуя Риза спиной, ощущая его тело и биение магической силы. В тесном пространстве его запах притягивал, манил к себе.

Коридор освещался только лунным светом, льющимся через узкое окошко. Снаружи луна светила достаточно ярко, но сосны вокруг дома пропускали лишь пару тускловатых лучей. Здесь было всего две двери.

– Это ваша с Мор комната, – сказал Риз, постучав по одной двери. – Не удивлюсь, если сестрице захочется поболтать, – она способна трещать до утра. Но ты вовсе не обязана ее слушать – скажи, что хочешь спать. Она не обидится.

Нет. Если Мор потребуется слушательница, если ей захочется отвлечься и подготовиться к завтрашнему визиту, я готова слушать ее ночь напролет.

Риз взялся за ручку второй двери. Я прислонилась к первой.

Нас разделяли три шага. Его дверь – напротив. Подбежать к нему, спрятать руки у него на груди, коснуться его прекрасных губ своими.

Риз повернулся ко мне. Я тряхнула головой.