принц Арафинвэ почувствовал себя счастливым. Его, конечно, очень волновало, куда и зачем ушла мать, но младший сын Финвэ чувствовал: с ней всё хорошо.

— Я пойду к Древам! — заявила Артанис, осматривая свои волосы. Пока был жив свет Лаурелин, казалось, они сияют изнутри. Теперь же локоны стали просто красивого золотого цвета. Да, уникального, да, завораживающего. Но волшебства в них не осталось.

— Не уходи, — грустно попросила Эарвен, и Артанис на миг замерла. Но сидеть здесь и ждать, пока те, кто не растерялись, воспользуются ситуацией и извлекут выгоду? Ни за что!

О какой именно выгоде может идти речь, принцесса не знала, однако была уверена — самое важное происходит именно у Древ.

— А вдруг они обрушатся на вас?! — расплакалась супруга Арафинвэ. — Они же огромные!

— Хватит, мама! — Артанис разозлилась. — Сидите здесь или уходите, а я должна быть там, где решается наша судьба! Кто пойдет со мной?

Так как Финдарато опять спал, а его сын не хотел снова чувствовать себя слабаком на фоне тёти, с Артанис пошли только её служанки.

***

Айнур сильны в единстве, но с самого начала среди них произошел раскол. Теперь же, когда у Варды не оказалось запасного плана на случай, если не удастся воспользоваться Сильмарилями, разбив их и сотворив более яркие светила, чем обычные звезды, Валар снова начали совет, стараясь не превратить конструктивную беседу в войну.

— Не стоило Манвэ отпускать Мелькора, — пыталась отвести внимание от себя Элентари, — когда мы не вместе, мы слабеем. Только в единстве наша творящая сила.

— Мелькор вернётся, — пришел ответ Манвэ, — он тоже ослабеет без нас. Слишком отдалился.

— От нас ждут света, — прозвучал печальный голос Йаванны.

— И мы его создадим, — Варда не дала сестре договорить. — Свет будет, с Сильмарилями или без них.

— Он уже есть! — слова Манвэ были пафосными, как никогда. — Узрите же, Владыки Арды.

Тьму рассек играющий алым, оранжевым и жёлтым огонь факелов. Сотни факелов. По мере продвижения всадников сквозь толпу, света становилось больше: Нолдор Первого Дома доставали из сумок факелы, зажигали о свои и отдавали в руки эльфам. Кто-то брал сразу и с радостью, кто-то — с сомнением, другие отбегали в страхе или пренебрежительно отворачивались. Но огню всё равно, кого освещать: своих, чужих, согласных или несогласных. Играющее во тьме Валинора пламя окрашивало всё вокруг в оттенки красного.

В цвета Дома Феанаро Куруфинвэ.

Средиземье. По следу чудовищ

Каменный Затылок, получивший это прозвище из-за того, что выжил после падения срубленного дерева на голову, всё сидел неподвижно, смотря в небо, и вздыхая. На изуродованном шрамами от когтей волколака лице эльфа сияла счастливая улыбка, только глаза были пустыми.

— Что нам с ним делать? — развела руками старшая жена вождя, прикоснувшись к щекам охотника. — Может, всё же к колдунам обратиться? Я уговорю мужа, пусть проявит мудрость.

— Колдовство Звёздной Ведьмы и наши чары несовместимы! Он погибнет в страшных муках! — запротестовал одноглазый колдун. — Давайте подождем немного, магия может рассеяться.

***

— Зачем ты это сделал, Даэрон?! — принцесса откинула с лица искрящуюся тёмно-синюю шаль. — Этот бедняга теперь лишится рассудка!

— Тише, Звёздочка, малыша разбудишь.

Менестрель, качая ребенка на руках, напевал волшебную мелодию сна, но голос Лутиэн легко мог рассеять его музыкальные чары.

— Мы не зло! — вскипела принцесса, всплеснув руками. — Мы делаем благо! А ты…

— А что мне оставалось, Звёздочка? — Даэрон погладил младенца по крошечной головке, и ребёнок улыбнулся сквозь сон. — Этот охотник метнул в меня копьё. Он выследил нас, видел путь сюда. Твои родители терпят выходки любимой дочки только до тех пор, пока это безопасно! Твои бесконечные подкидыши — дети, украденные у дикарей, вырастают такими же, как мы, это правда. И жизнь здесь, под защитой, несравненно лучше, чем там, в опасных лесах. Но ни один родитель не захочет отдавать дитя. И этот эльф, которого я, как ты говоришь, лишил рассудка, преследовал бы нас бесконечно!

— Не смей так больше делать, понял?!

— Сейчас я согласен на что угодно, лишь бы ты не кричала, Звёздочка. Разбудишь малыша, нас услышат стражи. Как мы объясним, откуда взяли дитя?

— Я принцесса, — напомнила Лутиэн, — и делаю то, что считаю нужным!

Даэрон кивнул. Он верил, его Звёздочка не подставит в случае возникновения проблем, но все равно не хотел их появления.

***

Лес был пересечён абсолютно пустой мёртвой полосой чёрного песка, шириной в два эльфийских роста. Здесь ещё клубился густой туман, но уже не столь плотный, как сначала.

Самые храбрые охотники уже стали подходить и осматривать путь, по которому пронеслось с воем жуткое паукообразное чудовище, поглощая всё вокруг себя.

— Мы догоним эту тварь и уничтожим! — заявил вождь. — Вперёд, мои храбрые воители! Вооружимся самыми крепкими копьями и станем легендой!

Собрав всех взрослых мужчин из трёх братских племен Авари, вождь Длинное Копьё погнался за боевой славой, преследуя созданную Вала Мелькором Унголиант, и сгинул в безвестности.

Пламя играет

Пламя играет, льётся свет,

Прошлое тает, но надежды нет.

Пламя играет, но надежды нет.

«Черный Кузнец» гр. Черный Кузнец

Тьма изменила королевский дворец до неузнаваемости: цвета исчезли, осталось лишь переплетение чёрных и серых теней, призраков былого беззаботного существования. Причудливые цветы на лепнине «завяли», животные и эльфы словно обуглились, узоры стали напоминать трещины.

Подниматься на ступени было тяжело, ноги не сгибались. Феанаро, облаченный в доспехи, вооруженный мечом, висящим на поясе, щитом за спиной и со шлемом с алым гребнем в руке, смотрел на обитые золотом двери и осознавал, что отец больше НИКОГДА из них не выйдет. Это было настолько кошмарным пониманием, что не укладывалось в голове, лишь причиняло боль, пронзая грудь, словно стрела охотника, которая вонзается бесконечно много раз.

Сыновья ступали рядом, тоже в доспехах и с оружием, и Феанаро казалось — этой армии ему будет достаточно, чтобы сокрушить любого врага, сколь бы силён он ни был.

Нельяфинвэ, Канафинвэ, Туркафинвэ, Морифинвэ, Куруфинвэ, Питьяфинвэ и Тэлуфинвэ.

Гордость и надежда главы Первого Дома Нолдор. Что бы ни было до этого