Ясна устремила взгляд вдоль каньона. Еще больше людей собиралось на другом его конце – слабая, изможденная группа, которая лишь теперь начинала понимать, что они победили в этом сражении. Вдалеке поднимался большой столб дыма, хотя Далинар не видел источника.

– Хотела бы я знать ответы на твои вопросы, – негромко произнесла Ясна. – Сражения закаляют, но еще и ожесточают. Боюсь, последнее для меня в большей степени справедливо, чем первое. Но я могу тебя предупредить.

Он повернулся к ней, приподняв брови.

– Они будут стараться, – заявила его племянница, – разъяснить твою суть посредством того, чем ты не являешься. Не позволяй такого. Я могу быть ученой, женщиной, историком, Сияющей. И все же люди попытаются классифицировать меня по тому признаку, который превращает меня в изгоя. Какая ирония – они хотят, чтобы то, чего я не делаю или во что не верю, было первостепенным признаком, определяющим мою идентичность. Я всегда это отвергала и буду отвергать. – Она наклонилась и положила свободную руку поверх его руки. – Ты не еретик, Далинар Холин. Ты король, Сияющий и отец. Ты человек со сложными убеждениям, который не принимает на веру все, что ему говорят. Ты сам решаешь, каким тебе быть. Не уступай это право другим. Они с радостью воспользуются шансом втиснуть тебя в удобные для них рамки, если ты сам им это позволишь.

Далинар медленно кивнул.

– Как бы там ни было, – продолжила Ясна, вставая, – это, скорее всего, не лучший момент для такой беседы. Понимаю, что мы в силах повторить это видение по желанию, но количество бурь, во время которых это возможно, ограниченно. Мне надо тут все изучить.

– В прошлый раз я отправился туда. – Далинар указал на вершину откоса. – Хотел бы еще раз глянуть.

– Отлично. Нам лучше разделиться, чтобы успеть больше осмотреть. Я пойду в другую сторону, а после сможем встретиться и сравнить свои наблюдения. – Она начала спускаться по склону к самой большой группе людей.

Далинар встал и потянулся, все еще чувствуя гнет изнеможения от битвы, случившейся ранее. Вскоре вернулась Навани, бормоча себе под нос разъяснения того, что ей довелось увидеть. В реальном мире рядом с нею сидела Тешав, а Калами – около Ясны, обе записывали сказанное. Таков был единственный способ запечатления того, что происходило в этих видениях.

Навани взяла его за руку и посмотрела вслед Ясне с ласковой улыбкой. Нет, никто бы не счел Ясну бесчувственной, увидев полное слез воссоединение матери и дочери.

– Как же тебе удавалось о ней заботиться? – спросил Далинар.

– Большей частью скрывая от нее заботу. – Навани прижалась к нему. – Этот фабриаль чудесен. Он похож на духозаклинатель.

– В каком смысле?

– В таком, что я понятия не имею, как он работает! Думаю… думаю, есть некая ошибка в том, как мы относимся к древним фабриалям. – Он посмотрел на нее, и она покачала головой. – Пока что я не в силах объяснить.

– Навани… – проговорил он.

– Нет, – упрямо настаивала она. – Я должна сперва представить мои идеи ученым, проверить, есть ли вообще хоть какой-то смысл в моих догадках, а уж потом подготовить отчет. Это если вкратце, Далинар Холин. Так что прояви терпение.

– Я, наверное, все равно не пойму и половины из того, что ты скажешь, – проворчал он.

Князь не повел их сразу в ту же сторону, где уже побывал. В прошлый раз в видении ему намекнули, что надо пойти туда. Сегодня он вел себя иначе. Будет ли подсказка?

Ждать пришлось совсем недолго: к ним подбежал офицер.

– Эй, ты! – крикнул он. – Малад-сын-Зента, так тебя зовут? Тебя повысили до сержанта. Отправляйся в третий базовый лагерь. – Он указал на склон. – Вверх, вон до того бугра, а за ним – вниз. Поторопись!

Офицер хмуро взглянул на Навани, – с его точки зрения, они двое не должны были стоять вот так, прильнув друг к другу, – но потом умчался, не сказав больше ни слова.

Далинар улыбнулся.

– Что такое? – спросила Навани.

– Честь хотел, чтобы я испытывал такие чувства. Мне предоставлена определенная свобода, однако я полагаю, что, как бы я ни поступил, мне сообщат те же самые сведения.

– Так ты хочешь ослушаться?

Далинар покачал головой:

– Есть вещи, которые я хочу увидеть снова – когда я понимаю, что видение точное, и смогу задать правильные вопросы.

Они рука об руку начали подниматься по гладкому каменистому склону. Далинар почувствовал, как внутри его просыпаются неожиданные эмоции, отчасти в связи со словами Ясны. Но было и кое-что более глубокое: прилив благодарности, облегчения и даже любви.

– Далинар? – позвала Навани. – С тобой все хорошо?

– Я просто… задумался, – ответил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Кровь моих предков… прошло почти полгода, не так ли? С той поры, как все это началось? И до того я постоянно сталкивался с этим в одиночку. Просто хорошо, что можно с кем-то разделить бремя. Показать это тебе, зная – с полной и абсолютной уверенностью, – что все это происходит не в моей голове.

Она снова прижалась к нему, положила голову ему на плечо, продолжая идти. Это было куда нежнее, чем алетийские правила приличия обычно позволяли на публике, но разве они не выкинули эти правила в окошко давным-давно? Кроме того, их никто не видел – никто реальный, по крайней мере.

Далинар и Навани достигли вершины, затем прошли мимо нескольких черных пятен. Что могло так обжечь скалу? Другие места выглядели так, словно их раздробило что-то невероятно тяжелое, а еще кое-где в камне виднелись дыры странной формы, с рваными краями. Навани вынудила Далинара остановиться перед выступом в скале высотой всего-то по колено: поверхность камня покрывал странный симметричный узор. Походил он на застывший поток какой-то жидкости.

По каньонам и открытой каменистой равнине эхом разлетались крики боли. Заглянув за край хребта, Далинар увидел главное поле битвы. Куда ни кинь взгляд, лежали трупы. Тысячи трупов, кое-где сваленных кучами. Иные громоздились друг на друге там, где противника прижали к каменным стенам.

– Буреотец? – позвал Далинар. – Это действительно то, о чем я сказал Ясне, не так ли? Ахаритиам. Последнее Опустошение.

Так его называли.

– Пусть Навани услышит твои ответы, – попросил Далинар.

Ты снова предъявляешь ко мне требования. Ты не должен так поступать. Голос загрохотал под открытым небом, и Навани вздрогнула от неожиданности.

– Ахаритиам, – проговорил Далинар. – В песнях и на картинах последнее поражение Приносящих пустоту изображают не так. В них всегда есть какая-то грандиозная битва, в которой громадные чудовища сталкиваются со строем отважных солдат.

Люди лгут в своих стихах. Уж ты-то должен это знать.

– Просто это… слишком похоже на самое заурядное поле боя.