филантропические чувства, таким образом, не могут подлежать сомнению. Что же касается его опыта, то он был не менее широк и разносторонен. Хотя первоначально, как друг бедняков, он всегда был на их стороне и против попечителей, но впоследствии пришел к убеждению, что старые законы о бедных приносили громадный вред, и когда были изданы новые законы о бедных, он немедленно применил их в своем приходе (добившись, я полагаю, согласия от уполномоченных по наблюдению за их введением раньше, чем организовался приходский союз для вспомоществования бедным в Бате) и очень скоро уменьшил налоги с 700 ф. ст. до 200 ф. ст. в год, в результате чего приход стал пользоваться гораздо большим благосостоянием и довольством. Затем, когда образовался приходский союз в Бате, он был назначен председателем совета попечителей и занимал эту должность в продолжение нескольких лет; благодаря этому он ознакомился с обширным рядом фактов, что дало ему возможность написать четыре памфлета под заглавием: «Reasons for а Poor Law considered», прямой вывод из которых – отрицание законов о бедных вообще.

15

Приведенные здесь факты читатель найдет в труде Джона Чапмана: Medical Charity: Its abuses and how to remedy them. Некоторые из указанных нами сумм и цифр нужно значительно увеличить, так как с 1874 г., когда был напечатан этот труд, госпитали очень расширились.

16

В Индии у наиболее невежественных мушерасов (musheras) наблюдается в высшей степени замечательное и поучительное явление, могущее служить иллюстрацией как для этой общей, так и для более частной истины, и уже указанное нами в § 183. У них нет брака, и между тем неверность или мена любовников с каждой стороны, раз уже состоялось взаимное присвоение, представляет очень редкое явление и когда случается, то влечет за собой экскоммуникацию. Таким образом, среди этих первобытных людей общественное мнение в деле супружеских отношений имеет более силы, чем закон среди нас. (Относительно Musheras см. Calcutta Review, апрель 1888 г.)

17

В течение многих лет я собирался написать опыт об эстетических пороках и накоплял материал, наглядно показывающий, какой вред причиняется жизни благодаря тому, что люди обращают привлекательную внешность в главную цель ее, вместо того чтобы подчинять соображениям о полезности как цель второстепенную. Мы приведем здесь некоторые из многочисленных примеров, выясняющих, каким путем нарушается комфорт и подрывается здоровье ради достижения действительной или воображаемой красоты в таких вещах, относительно которых не следовало бы предъявлять требований о красоте. Берете ли вы кочергу, чтобы расколоть угли, вы видите, что разукрашенная бронзовая рукоятка ее, привинченная к стальному стержню, не держится твердо, отчего кочерга шатается; вы чувствуете далее, что филиграновая отделка бронзовой рукоятки причиняет боль вашей руке, когда вы ударяете кочергой по куску угля. Заметив, что огонь тухнет, вы оборачиваетесь к ящику для угля и, видя, что он пуст, звоните и велите наполнить его. Тогда, на том основании, что нельзя портить элегантного ящика, украшенного, быть может, фотографическими снимками, окруженными изящной позолотою, вы вынуждены слушать шум, происходящий от пересыпания за дверью угля из железного ящика в парадный, причем поднимается пыль и разбрасывается сор – и все это вы заранее должны быть готовы безропотно претерпеть ради фотографических снимков и позолоты. Затем, когда вы садитесь, приведя в порядок огонь, ощущение некоторой неловкости в затылке обращает ваше внимание на модный антимакасар, сделанный из туго накрахмаленного шнурка; предполагается, что изящество его узора должно служить вознаграждением за причиняемое вашей коже раздражение. То же повторяется и за столом. За завтраком вам подают поджаренный хлеб нежелательного качества, но представляющий то преимущество, что он может быть нарезан треугольными ломтиками, изящный вид которых приводит присутствующих в восхищение. Если вы возьмете сваренное всмятку яйцо, то убедитесь, что ради приятного вида оно варилось в малом количестве воды, вследствие чего желток в середине его сварился только наполовину, тогда как окружающий его белок переварен и обращен в твердую массу. Если бы кушанья были более изысканные, перед нами было бы еще больше наглядных примеров. Достаточно указать только на сладкие блюда. Вы видите перед собой торт, у которого худо пропечена нижняя корка благодаря тому, что время, необходимое для печения, употреблено было на украшающую его снаружи отделку. А вот другой торт, тесто которого, покрытое сверху глазурью, вышло тяжелым и непереваримым благодаря задержке испарения. На одном конце стола стоит желе, которое, ради того чтобы оно приняло красивый вид вмещавшей его элегантной формы (что часто, когда желе делается надлежащим образом, не удается), сделано густым искусственно, и если вы окажетесь достаточно легкомысленным, чтобы положить в рот кусок его, оно может навести вас на мысль о растворяющейся индийской резине. На другом же конце стола страсть к внешности доведена до таких пределов, что крем ради большей привлекательности окрашен жидкостью существа, которое в живом виде похоже на упившегося кровью клопа. Таковы ваши испытания в течение целого дня, начиная с первого шага поутру, когда вы должны, стоя мокрым, распутывать красивую бахрому полотенца, до последнего шага вечером, когда вам приходится отыскивать туфли, скрытые от взора как вещь, не служащая украшением.

18

Интересная сатира на эту систему была помещена назад тому лет двенадцать или около того в «Teh Owl». В ней автор предлагает учредить дамскую биржу (ее предполагалось назвать Ликвидационной конторой), где мужья-слуги должны были каждый день самолично вручать знакомым своих жен предназначавшиеся им визитные карточки и, в свою очередь, получать от других знакомых визитные карточки, должные их женам, и таким образом выполнять механический процесс раздачи карточек с большей экономией.

19

Да позволено мне будет подкрепить мои мысли примером дурной администрации, который ежедневно находится перед глазами миллионов людей, живущих в Лондоне. Я разумею неизменно дурное состояние дорог, мощенных битым камнем. Какая причина этого? После дождя каждый зрячий человек может ее видеть. Обыкновенно, если не всегда, на самой высокой точке всякого более высокого места дороги лежит кусок битого камня, величиной в два, три раза больше среднего из тех, которые покрывают дорогу. Каждый из этих больших кусков, поддерживаемый снизу несколькими другими кусками, может оказывать большее сопротивление давлению колес экипажей, чем окружающие меньшие куски, и потому выдается среди них. Колесо экипажа, быстро прокатываясь через эту точку, подскакивает вверх и тотчас же падает вниз, ударяя по следующей за ней части поверхности. Эти удары, повторяясь, образуют углубление. Случается и худшее. В дождливую погоду каждая выбоина наполняется