кроме того, я не могу далее откладывать более важных работ, для которых у меня уже недостает ни времени, ни сил. Да и вообще, отвечать критикам – бездельное предприятие, разве если защищаемые положения получают дальнейшее освещение и лучше могут быть усвоены тем, кто не склонен к антагонистическим взглядам. А на тех, кто настроен антагонистически, ответ, хотя бы решительный, не производит сколько-нибудь заметного эффекта; в особенности это так, когда антагонистические взгляды вызваны теологическими вопросами.

Примечания

1

Постоянный мир существует в редких местах; но где он существует, там чувство справедливости необыкновенно сильно и впечатлительно. Я рад новому поводу для того, чтобы указать, что среди так называемых нецивилизованных людей есть некоторые, отличающиеся полным отсутствием воинственной деятельности и в то же время могущие своими характерами пристыдить народы, называемые цивилизованными. В моем сочинении «Политические учреждения», §§ 437 и 574 я привел восемь примеров этой связи между фактами, заимствованными из описания племен разных типов.

2

Происхождение идеи простых пределов для простых деятельностей обнаруживается у смышленых животных и служит для освещения процесса в случае более сложных действий и менее ясных пределов. Укажу на собак в Константинополе, у которых если не между особями, то между группами существует молчаливое заявление притязаний и кары за нарушение их. Этот общеизвестный факт недавно был поразительным образом подтвержден в сочинении майора Джонсона (E. C. Johnson, On the Track of the Crescent). Он пишет (стр. 58–59): «Однажды вечером я гулял (в Константинополе) с одним английским жандармским офицером, как вдруг подбежала собака-самка и лизнула его руку… Она следовала за нами немного, но вдруг остановилась среди улицы. Она махала хвостом и тоскливо глядела нам вслед, но не двигалась с места, хотя мы звали ее. Несколько дней спустя… та же собака узнала меня… и следовала за мною до границы своей области».

3

На другой странице находится типичный пример сократовского рассуждения. Признается справедливым, чтобы люди «не брали чужого и не были лишаемы своего собственного». Отсюда выводится, что справедливость состоит в «обладании своим и в делании своего собственного дела»; а далее следует вывод, что несправедливо, чтобы один человек брал на себя занятие другого и «пробивался» из одного класса в другой. Итак, здесь, только потому что собственное имущество и собственное занятие человека называются его собственным уделом, т. е. одним общим именем, к обоим применяется одинаковый вывод. Здесь вмешиваются в рассуждение два заблуждения: первое – что человек будто бы может быть «собственником» ремесла или профессии таким же образом, как и собственником платья; второе – что так как человека нельзя лишишь платья, стало быть, нельзя лишить ремесла, а потому надо ограничить его занятия только этим делом. Диалоги Платона постоянно пестрят погрешностями этого рода, причиняемыми смешением слов с вещами: единство имени смешивается с единством природы.

4

«Основания социологии», §§ 226–227, «Политические учреждения», §§ 573–574 и 559.

5

Есть люди, не только уклоняющиеся допустить необходимость каких-либо истин, но отвергающие и самую необходимость. Очевидно, они не сознают того факта, что в рассуждении каждый шаг от посылок к выводу не имеет никакого иного основания, исключая восприятия необходимой зависимости. Стало быть, отвергать необходимость значит отвергать значение каждого довода, включая и тот, который имеет целью доказать отсутствие необходимости! Недавно я прочитал заметку о странном воскрешении одного учения, считавшегося давно погибшим. Бесспорно, факт замечательный, если только он истинный. Мне известна лишь одна, еще более замечательная вещь, а именно что никакая система мышления не прогуливается в самом бодром настроении духа после самоубийства!

6

Один адвокат, много занимавшийся вопросом об эволюции права, подтвердил положения предшествующих и последующих глав как для старинных, так и для нынешних законов и присоединил к предыдущему параграфу следующее замечание: «Недавнее дело в Клайтеро о похищении жены, установившее, что муж не вправе насильственно удерживать свою жену, представляет любопытный пример этого учения. В данном случае право замужней женщины на физическую свободу было только что установлено апелляционным судом, и это против мнения двух весьма знающих судей первой инстанции, полагавших, что старинный закон гласил иное. Судебное наказание учителей начальных школ за применение к мальчикам розги представляет другой пример возрастания этого чувства, видоизменяющего закон под видом выполнения его».

7

Fred. Pollock, The Land Laws, p. 2.

8

Ibid, р. 6.

9

Pollock, ibid, 12.

10

В подлиннике сказано «потенциального договора», т. е. существующего в возможности. – Прим. пер.

11

Немного лет тому назад все расходы в Англии на патент составляли несколько сот фунтов стерлингов.

12

К другим доводам, подтверждающим эти замечания, я мог бы присоединить воспоминание о разговоре, слышанном между двумя немцами, живущими в Англии. С презрительным смехом они описывали, как часто видели в воскресенье или вообще в праздник английского рабочего, помогавшего жене тем, что он нес ребенка, бывшего с ними. Их насмешки заставили меня устыдиться – но не за рабочего.

13

Под «внутренней ценностью» Спенсер подразумевает почти то же, что у политикоэкономов называется потребительною ценностью или полезностью. – Пер.

14

В вышеизложенных рассуждениях мне оказали помощь сочинения моего покойного дяди Томаса Спенсера, священника картезианского монастыря в Хинтоне, близ Бата, человека, способного по преимуществу судить об этом предмете. Опыт его предшественников и его собственный придают такую цену его суждению, какую может иметь суждение разве только одного из ста тысяч человек. Свое чрезвычайно доброе отношение к прихожанам он доказал учреждением в Хинтоне приходской школы, библиотеки, общественной лавки платья, а также устройством образцовых коттеджей. Его доброта доходила до таких пределов, что он давал в течение некоторого времени по воскресеньям мясной обед группе рабочих. Сочувствие его к рабочему классу вообще доказывалось тем фактом, что он посвящал значительную часть свободного времени проповеди воздержания путем лекций и сочинений, тем фактом, что он присоединился к движению в пользу общей подачи голосов, которое имело целью расширить политическую власть населения, и всего более тем фактом, что он был единственным духовным лицом, которое приняло деятельное участие в агитации в пользу отмены хлебных законов, и читал молитву как на первом банкете защитников этой реформы, так и на последнем. Его