Из приведенных собственноручных писаний, указов, инструкций, наказов нельзя не видеть основных стремлений Петра в области внешней и внутренней торговли России. Их можно кратко формулировать так. Русское правительство, а также и передовое купечество России должны [были], с одной стороны, знать и постоянно изучать состояние торговли в западноевропейских государствах, уровень и потребности их рынков, торговые их уставы и обычаи и, пользуясь этими знаниями, наладить без посредников-иноземцев покупку чужих и сбыт своих товаров, вступив тем самым в деятельные непосредственные торговые отношения с западноевропейскими народами. С другой стороны, они должны [были] завязывать торговые и политические связи с народами и государствами Востока, безраздельно забирать в свои руки роль посредников в покупке восточных товаров и сбыте их в западноевропейские государства, а равно и в продаже своих, русских товаров на Востоке, используя таким образом все выгоды своего географического положения – серединного между Востоком и Западом. Таковы [были] основные, руководящие начала торговой политики Петра I.

Правительственная деятельность Петра в этой отрасли государственного управления правильно оценивалась в то время осведомленными людьми в Западной Европе. Для характеристики такого именно понимания политики Петра и устанавливавшегося тогда отношения к ней заинтересованных современников примечателен один документ[1237], тайно распространявшийся в Голландии и Франции, доставленный французом, неким Тьерри, русскому дипломату в Париже и пересланный последним царю. «Я приемлю сей случай вам объявить, – пишет Тьерри 29 января 1717 года в Париже, – о некоторой напечатанной мемории, которую я видел, не зная, откуда оная произошла или кто ее сочинил; напечатана на дву листах, касается до е[го] ц[арского] в[еличества] и значит, что христианские принцы имеют интерес противиться намерению е[го] в[еличества]. Начинается тем, что согласуется, что е[го] ц[арское] в[еличество] есть великий принц, но сия великость чинит его подозрителна, ибо хощет своих подданных способных сделать весь коммерциум Европы, Азии и большую часть Америки вести». Далее Тьерри указывает на те именно стороны торговой политики Петра, которые особенно характерны для нее и определяют грандиозность его планов и стремлений: «Сия мемория упоминает потом, что все нации имеют нужду в российских товарах и что всей коммерциум чинится разменой. Сия нация будет в состоянии сама транспорт чинить своим товарам и ввозить чужестранные». Нет сомнения, что корреспондент русского дипломата, француз, правильно понимал цель, которая была поставлена автором анонимного трактата о роли Петра и России в западноевропейской торговле. «Сей автор, видится, – продолжает Тьерри, – хочет дать знать, что голландцы не гораздо умно поступают, допуская, что сей, толь опасный император к ним приехал осведомляться у них о таком деле, которое их разорить может, сиречь их коммерции с Францией»[1238].

Мы пытались в немногих коротких выдержках из собственноручных писаний Петра определить те широкие задачи и планы торговой политики России, которые он стремился осуществить, руководя и управляя ею. Но по отдельным его указам можно наблюдать и проследить определенную последовательность, тот порядок, в котором он намечал выполнение поставленных себе задач. Приведем несколько таких мест из собственноручных писаний Петра, в которых подчеркивается именно эта последовательность предпринимаемых им шагов. Сообщая, например, в 1711 году Сенату о своей неудаче в войне с турками, о заключении невыгодного, бесславного мира у Прута и о необходимости уступить врагу ранее завоеванные и построенные города у Азовского моря и по течению Днепра, Петр так заключал описание только что окончившегося «смертного пира»: «Сие дело есть хотя и не без печали, что лишиться тех мест, где столько труда и убытков положено, однакож, чаю, сим лишением другой стороне (Балтийскому морю. – Н. В.) великое укрепление, которое несравнительною прибылью нам есть ‹…› Из лагорю от реки Жижи, июля в 15[‐й] день 1711 года»[1239]. Или еще: закончив в 1721 году завоевание Балтийского моря, Петр поставил себе целью пробиться к южным берегам Каспийского моря и укрепиться там. После вступления на земли Терека, в Аграхань, Петр сообщал Сенату: «Из Баки такие же письма имели, того ради и гварнизон туда отправили, и тако в сих краях с помощию божией фут получили (ногою стали. – Н. В.), чем вас и поздравляю. 30 августа 1722 года»[1240].

Изложенные нами основные взгляды Петра I на развитие промышленности и торговли России лежали в основании проводимой им промышленной и торговой политики и координировали меры, предпринимаемые им в той или другой отрасли народного хозяйства. Например, вывоз из государства сырья и ввоз готовой продукции из-за границы в Россию ставились в зависимость от состояния и размеров отечественного производства данных продуктов, от необходимости поддержки своих фабрик и заводов, а также от потребностей населения. Поэтому обычны резолюции Петра на доношения ему административных лиц и на челобитья промышленников и купцов, имевшие подобный характер: «Ныне купить (в Голландии “пил разных рук”. – Н. В.), а впредь делать здесь»[1241]; «Из-за моря и из других краев каразеи никому не вывозить и в рядех, кроме своих, которые делают в России, не продавать»[1242]; «Позволяется дать грамоту на сие их (Аф. Савелова и Д. Томилина. – Н. В.) прошение. И заказать привоз тогда, когда они объявят такой квантитейт матерей, какой в год во всем государстве выходит»[1243]; «Дать грамоту (Ал. Милютину, владельцу шелковой фабрики. – Н. В.) и, когда умножит, заказать привоз»[1244].

Те же основные принципы хозяйственной политики Петра: поддержание отечественных промышленных предприятий, фабрик и заводов; благоприятствование вывозу за границу отечественных продуктов, сырьевых и обработанных; удовлетворение отечественного потребления – были сознательно положены в основание знаменитого покровительственного таможенного тарифа от 31 января 1724 года[1245] и последовательно проведены как в нем, так и в отдельных распоряжениях Петра I.