И Джавлонов кивнул в сторону графина с водой, который стоял на подоконнике рядом с вентилятором. Следователь поднялся со своего места и, налив в стакан воды, протянул его допрашиваемому. Утолив жажду, тот поставил стакан на стол и продолжил:

— В Ереване есть шелковый комбинат, а здесь в Ташкенте живет цеховик Саркис Мурадян, который имеет выходы на Шахиню. Так вот, на комбинате выпускают нейлоновую ткань для производства парашютов. Но из этой же ткани можно производить и дефицитные нейлоновые рубашки и женские жакеты, которые в наших магазинах днем с огнем не сыщешь. Мурадян через Шахиню вышел на армянских чиновников из легпрома, которые помогают ему сбывать этот товар здесь, в Узбекистане. К примеру, они сдают в розницу двести рубашек, а директора магазинов указывают в накладных пятьдесят. Разницу в наличных отдают Мурадяну, а тот по цепочке энную часть этих денег отправляет в Ереван.

— Откуда они берут сырье? — прервал рассказ Джавлонова следователь.

— Как обычно — из неучтенной или якобы бракованной продукции.

— А в Армении эта цепочка как далеко простирается?

— Вплоть до республиканского ЦК — до его отдела легпрома, а то и выше.

— А МВД в этом замешано? — задал очередной вопрос Мукамов, прилежно записав показания Джавлонова в протокол.

— Естественно — я же говорил, что это почти государственная программа, только негласная.

— Кроме Мурадяна кого еще можете назвать?

— Вахтанга Георгадзе, который возглавляет отдел в нашем «Автоматторге» и отвечает за снабжение Ташкента газированной водой, квасом и пивом.

— Это тот Георгадзе, у которого отец был секретарем ЦК Компартии Грузии? — поинтересовался Мукамов, поднимая голову от протокола.

— Он самый, — согласно кивнул Джавлонов. — В прошлом году он заказал на рижском стекольном заводе «Коммунар» стаканы, дно и стенки которых на несколько миллиметров толще обычных. Это позволяет в двухсотграммовом стакане экономить двадцать грамм воды. Помимо этого, люди Георгадзе поменяли настройки дозаторов сиропа в автоматах и вместо пяти граммов сиропа автоматы теперь добавляют два-три грамма. На этих махинациях в месяц зарабатываются тысячи рублей, которые растекаются по всей республике, прилипая ко многим рукам.

— Ничего, эти руки мы скоро укоротим, — ставя точку в протоколе, произнес Мукамов. — А пока подпишите ваши показания, Ислам Икрамович, и идите отдыхать. А после обеда мы с вами встретимся снова, чтобы продолжить наше плодотворное сотрудничество.

И, протягивая Джавлонову шариковую ручку, Мукамов одновременно подвинул навстречу ему и протокол допроса, лежавший перед ним на столе.

Открыв дверь ключом, Игнатов прошел в квартиру и застал Анастасию Шувалову в гостиной, сидящей на диване. Вот уже почти сутки женщина пребывала в подавленном состоянии после исчезновения своей пятилетней дочери Олеси. Все это время Алексей Игнатов, главный виновник этого происшествия, буквально места себе не находил, подняв на ноги чуть ли не всю московскую милицию. Да и сам он постоянно курсировал между домом и родным для него 160-м отделением милиции, пытаясь держать руку на пульсе этих поисков. И вот, в очередной раз вернувшись домой, он пришел не с пустыми руками. Присев на диван рядом с любимой женщиной, сыщик обнял ее за плечи и сообщил:

— Нашли буфетчицу, которая видела, как Олесю уводил какой-то мужчина. Судя по ее описаниям, это никто иной, как твой бывший — Олег Шувалов. Видимо, он приехал из Киева, каким-то образом узнал мой адрес и отследил нас в спорткомплексе. Так что успокойся — это никакой не маньяк.

— Но зачем он это сделал? — не скрывая своего удивления, спросила женщина.

— Наверное, таким образом он хочет вернуть вас обратно.

— Тогда почему он до сих пор не вышел с нами на связь? Или он увез ее обратно в Киев и хочет, чтобы я поехала следом?

Едва эта мысль пришла женщине в голову, как он тут же вскочила со своего места и заявила:

— Я должна срочно вернуться в Киев.

— Его там нет, — сообщил Игнатов. — Я еще вчера связался с Власом Оленюком, и он буквально час назад мне отзвонил — ся. Они проверили все адреса, где может быть твой бывший, но его нигде нет. Судя по всему, он еще здесь — в Москве или ее окрестностях.

— Но чего он хочет?

— Видимо, чего-то ждет. Или просто хочет нас помучить. Учитывая то, что ты мне о нем рассказывала, это вполне в его характере.

— И что же нам делать, Лешенька? — женщина снова опустилась на диван, с мольбой глядя на Игнатова.

— Ждать, Настенька, — взяв в свою руку ладонь возлюбленной, ответил сыщик. — С Олесей он ничего не сделает — она все-таки его дочь. Поэтому рано или поздно мы его обнаружим, либо он сам выйдет с нами на связь.

Не успело эхо от этих слов улетучиться, как в коридоре зазвонил телефон. Игнатов бросился к аппарату и, поднеся к уху трубку, услышал в ней голос Шувалова:

— Привет, мент — не устал меня искать?

— Я не тебя ищу, а девочку, — стараясь быть спокойным, ответил Игнатов.

— Она не имеет к тебе никакого отношения, поэтому брось свои поиски, — продолжал вещать Шувалов. — Это моя дочь, как и Настька, моя жена.

— Бывшая, — уточнил Игнатов.

— Теперь снова будет настоящая, — зло произнес похититель. — Так что передай ей, чтобы она хорошенько подумала — вернется она ко мне или останется с тобой, но без ребенка.

— Что ты хочешь этим сказать? — напрягся Игнатов.

— Так я тебе сразу и открылся, — не скрывая злорадства, произнес Шувалов. — Пока помучайтесь, а я вам еще позвоню, когда время придет.

И на другом конце провода послышались гудки, возвестившие об окончании разговора.

Александр Бородин сидел в кабинете Григория Григоренко в окружении трех сотрудников контрразведки. Полчаса назад его снова привели сюда из подвального бокса, чтобы проверить его показания относительно того ДТП, которое произошло возле гостиницы «Россия». Для этого на Лубянку были вызваны двое сотрудников ГАИ, которые вечером во вторник двадцать второго июня несли дежурство возле гостиницы. Причем произошло это в разное время — один гаишник дежурил с четырех до семи часов, а второй — с семи до десяти. И хотя под описание Бородина подходил один из них, на всякий случай вызвали обоих.

Первым в кабинет вошел тот милиционер, который сменился с дежурства за несколько минут до того, как рядом с его постом объявился Бородин. Поэтому, когда гаишник стал внимательно вглядываться в лица четырех, сидевших перед ним мужчин, он никого из них не узнал. Григоренко, который руководил этим опознанием, поблагодарил стража порядка и, отпустив его, пригласил в кабинет другого. И когда тот вошел, Бородин сразу узнал в нем того самого парня, с которым он объяснялся по поводу своего случайного наезда на неизвестного мужчину.