Имперцы выжидали до последнего, сближаясь. Потом включили автоматические турели, сметающие вьющихся вокруг «каракатиц», выпустили отчаянных гусар на легких катерах.

Пространство между противоборствующими звездолетами разом превратилось в ревущее и пульсирующее поле боя, страшное и одновременно притягательное.

– Локатор, держи позицию каждого корабля, – скомандовал Гарин. – Мне нужно знать, кто из них придет за нами.

– Принял, понял, – отозвался привычной мантрой офицер. – Нас почти «погладили», капитан. Они знают о нас, но пока не нашли.

– Пилот, мощность до двадцати пяти, – бросил Кимура, дублирую приказ на инструментарии. – Нужно быстрее нырнуть в пыль.

«Полынь» дернулась, палуба под ногами завибрировала.

– Не рви, заметят, – осадил аджая капитан. – Быстрее, но плавно.

Вибрация ушла, корвет пошел ровнее.

Когда силовое поле стало чуть заметно мерцать от первых песчинок, а облако заполнило собой весь обзор, вновь моргнуло зеленым и локаторщик доложил об очередном выстреле егеря.

– Попадание, – сообщил офицер. – Наблюдаю множественные обломки.

– Меняю курс! – повернулась к капитану Кирика. – Внутри пылевого скопления много крупных астероидных обломков, будем маневрировать. Дистанция шага – триста метров.

– Принял, понял, – отозвался ей Си Ифмари. – Ухожу на альтернативный.

Юрий заворожено наблюдал за происходящим. Под началом Кимуры экипаж работал как единый организм, каждый был на своем месте и каждый знал свое дело. На современных боевых кораблях в рубках царила тишина, там всю команду связывал единый нейрочат, но на «Полыни» по-старинке дублировали все действия и команды голосом, это создавало непередаваемую атмосферу причастности.

– Принимаем зашифрованные требования на рхейской частоте! – прокричал связист.

– Мы обнаружены, – буднично сообщил локаторщик. – Нас погладили и теперь пытаются ухватить за холку.

– Кто именно? – капитан жестом раскрыл перед собой шар-карту с разноцветными маркерами.

– Зум-три, фрегат класса «кирасир».

Юрий увидел, как перед капитаном появилось изображение разомкнутого диска Содружества с орудийными крыльями-плавниками.

– «Эхо-фантомы» за борт! – приказал Кимура. – Пилот, плавно заваливайся на правый борт и полный вперед. Незачем больше скромничать.

Перегрузка пусть и несильно, но неожиданно вжала Юрия в кресло. Он успел порадоваться своей «блошиной» привычке пристегиваться везде, где только можно, иначе полетел бы носом вперед.

– Зум-три вышел на след, – сообщил локаторщик. – Фантомы не сработали.

– Я же говорил, – буркнул Корней. – Теперь ждем торпеду в дюзы.

Гарин бросил на него напряженный взгляд, но промолчал.

– Пилот, ускоряемся.

На виртуальном экране бушевала серо-желтая метель, рассмотреть что-либо стало невозможно. Но, казалось, визуализацию Кимура включил для фона, весь экипаж все равно работал по приборам.

– Ускоряйся, пилот, – повторил капитан с нажимом.

Си Ифмари ничего не ответил, но Юрий ощутил возросшее давление.

– Сообщаю об опасном маневрировании, – воскликнула штурман. – Очень много крупных каменных и ледяных фракций, капитан. На высоких скоростях сокращается шаг принятия решения и количество альтернативных курсов!

– Я это знаю, офицер, – сухо ответил Кимура. – Работайте.

Кажется, девушка-дистант хотела что-то возразить, но лишь дернула плечами и откинулась в кресле, сделав маску непрозрачной.

– В нас вцепились, капитан! – крикнул локаторщик.

– Первую группу «каракатиц» за борт, – повернулся в сторону Юрия и Корнея капитан, его глаза блестели. – Готовьте мины.

– «Каракатицы» за бортом! – откликнулся Корней.

Гарин представил себе как кажущаяся горбатой и неповоротливой «Полынь» несется сквозь плотные пылевые массы, расходуя энергию силовых полей. Как Си Ифмари за доли секунды выбирает из десятка предложенных Кирикой курсов один, позволяющий уйти от столкновения с огромными каменными глыбами. Как из шахт под брюхом корвета высыпаются, разворачиваясь, «каракатицы».

А по пятам мчится увешанным оружием кирасир Содружества – тяжелый фрегат, значительно превосходящий «Полынь» огневой мощью. И сколь бы не старался опытнейший капитан Кимура, в прямой стычке шансов у рейтарского корвета не было.

– Есть сигнатура егеря! – словно сам себе не веря, выпалил локаторщик. – Я нашел его!

Капитан удовлетворенно хлопнул рукой по поручням. Опустил руку к креслу, и на свет появилась древняя бумажная книга в потертом переплете.

– Смотри, – толкнул Юрия Корней. – Капитан книгу достал. Значит, все серьезно.

Кимура выпрямился, будто собирался грудью встречать врага, приказал:

– Штурман, дугу торпедной атаки! Пилот, новый курс!

– У «каракатиц» контакт! – Корней не успел закончить, как вновь сообщил. – «Каракатицы» уничтожены.

И невесело хмыкнул под нос:

– Быстро, однако.

– Выхожу на дугу атаки, – сообщил Си Ифмари. – Цель по левому борту.

– Торпедный – готовность! – капитан вперился взглядом в скачущие показатели.

– Скорость слишком велика, – скептически откликнулся торпедный. – В этих условиях можем не успеть с наведением.

– Успевайте, – отрезал Кимура.

– Зум-три заходит на перехват! – оглянулся на капитана локаторщик. – Мы в прицеле.

– Пилот, после отстрела маневр на уклонение с отрицательным углом, – и добавил по общекорабельной связи. – Всем – пристегнуться.

– Сейчас дернет, – Корней лихорадочно проверил ремни безопасности, вцепился пальцами в подлокотники кресла.

Долгих пять секунд не происходило ничего, потом капитан тихо приказал:

– Огонь.

Звука выпускаемых торпед в рубке, конечно же, слышно не было, но нос корвета вдруг нырнул резко вниз, отчего Юрий повис в кресле. По рубке с шумом пролетели мелкие предметы, кто-то громко чертыхнулся, когда ему в голову прилетела забытая кем-то деталь от аккумуляторной панели. Наконец система выровняла направление гравитации, все облегченно выдохнули.

И тут их тряхнуло, да так, что у Юрия зубы клацнули.

– Зум-три по касательной задел наше силовое поле, – доложил локаторщик. – Сокращает дистанцию.

– Пилот, ускориться и следовать протоколу уклонения, – спокойно отреагировал Кимура. – Мины за борт. Торпедисты, попадания есть?

– Попаданий нет, капитан.

– Штурман, новую дугу атаки…

Корвет бросило в сторону, потом в другую. Переборки жалобно заскрипели, что-то застучало над головой.