– Я верю. Сильно в нас вцепились?

– Сильно, – не стал врать пилот. – Вас сбросим и попробуем оторваться через астероидное поле.

Юрий представил себе, как «Полынь» играет в смертельные кошки-мышки с фрегатом рхейцев, рискуя на полной скорости влететь в острые ледяные глыбы, и поежился. Если что-то пойдет не так, то вернуться за «блохами» будет некому.

– Внимание, – обратился к готовым к выброске рейтарам Гарин. – Еще раз проверьте герметичность костюмов. Напоминаю – сразу после выброски сработает система активной обороны, потому готовьтесь переключать фазы. Предупреждаю, чтобы заглушить локаторы егеря заряд САО будет сильным.

Последнюю фразу Юрий в первую очередь адресовал Кире, которой впервые предстояло протестировать внесенные в организм изменения.

Но девушка промолчала, зато беззаботно откликнулся Маракши:

– Эх, не блевануть бы. Только почистил тут все.

– Ну вот, – вздохнул Мартин Гавел. – Как назло в сортир захотелось.

– Гадь в банку, – посоветовал ему Иова.

– Главное, чтобы после прыжка нас не сильно разбросало, – заметил норвежец. – А то при такой видимости потеряемся.

Свет сменился, предупреждающе запиликал зуммер в шлеме.

– Маневр, – объявил по рации Си Ифмари, его голос звенел от напряжения. – Удачи вам.

Корвет начал клониться на левый борт и задирать нос. Юрий всунул руки в бронированные рукава, сжал рычаги управления.

– Поехали, – по-русски сказал Тихомир.

Десантные «катапульты» глухо звякнули и «голем» камнем ухнул вниз. К горлу подступиться секундная тошнота, кровь запульсировала в ушах. Тело стремительно теряло вес, пока наконец не наступила полная невесомость.

Не успел Юрий переключить в шлеме режим видения, как улетающая «Полынь» врубила САО.

Сквозь тело будто пустили ток. Юрий взвыл сквозь сжатые зубы, забился в кресле. С трудом разжал сведенные пальцы, опустил руку к переключателю контуров и щелкнул приготовленным тумблером.

Поначалу в эфире была тишина, такая глухая, что Гарин даже проверил наличие соединения. Потом туда друг за другом стали подключаться охающие и ругающиеся контракторы.

– Кира? – на всякий случай спросил Юрий.

– Все в порядке, доно, – голос Аоки хоть и искажался помехами, звучал бодро.

Гарин еще раз проверил сигнатуры – на панели светились все восемь «големов», разбросанные на приличном расстоянии друг от друга. Это не считая его самого.

– На позицию, быстро, – скомандовал он, хлопнув ногами по педалям и совершая короткий прыжок к намеченной точке координат.

– Кирасира кто-то видел? – спросил Одегард.

– Пролетел мимо, чуть меня не сбил, – откликнулся Журавлев. – Или это обломок астероида…

– У меня одного горизонт не держит? – спросил Ярвис.

– Меня тоже крутит как окурок в унитазе, – отозвался Мартин. – Сейчас стабилизацию включу.

– Сюда! – воскликнул урсулит. – Одучи нашел лед.

Юрий из своего командирского «голема» нашел сигнатуру дистанта, прицепил к нему остальных, дав, тем самым, ориентир. Короткими прыжками направил себя к подчиненному.

Они двигались, будто рыбы в мутном бульоне, маленькие фигуры в громадном пылевом облаке. Из зернистого полумрака хищными тенями появлялись грязные ледяные глыбы, кружащиеся в абсолютной тишине.

В одну из таких глыб уцепился Одучи, вогнав в расщелину абордажный лом. Его массивная фигура с руками-клешнями черной кляксой выделялась на сером фоне, на загривке призывно моргал огонек маяка.

Рейтары подлетали к урсулиту со всех сторон, как стальные стружки к мощному магниту. Приземлялись рядом, глухо стукаясь бронированными боками, закреплялись. После быстрой переклички, Юрий дал команду к движению. Стальные «големы» уперлись крагами в ледовый бок, оставляя глубокие царапины, разом включили двигатели. Глыба дрогнула и поползла вперед, оставляя за собой пылевые спирали.

Они толкали ледовый осколок к последнему известному местоположению рхейского дальнобойного корабля. Юрий молился всем отцам-духовникам чтобы напуганный «Полынью» егерь не снялся с позиции и не улетел в неизвестном направлении.

Сквозь узкую амбразуру были видны глухие забрала товарищей. Все молчали, погруженные в свои мысли. Все толкали глыбу, понимая, что это единственный шанс выжить.

– Я что-то вижу, – сообщил находящийся с краю Глебович. – Что-то большое.

– Не высовывайся раньше времени, – предостерег Юрий. – Профиль различим?

– Вроде бы…

– Вроде бы или различим?

Тихомир ответил не сразу. Юрий живо представил, как мрачный контрактор всматривается в черноту, стараясь подобрать оптимальный спектр для бинокля.

– Если это просто здоровая каменюка, то мы сейчас об нее нашу сосульку расхерачим, – нервно произнес Ярвис. – Черт побери, Глебович, говори уже!

– Это он! – громким шепотом возвестил Тихомир. – Наблюдаю кормовые обводы и полусферы двигателей.

– Силовое поле? – спросил Гарин.

– Отключено, – уверенно ответил Глебович. – Прячется от сенсоров.

– Это хорошо, – кровожадно прогудел Рэй.

– Отлично, – согласился Юрий. – Разгоняемся! Фланговые – корректируйте. Рэй!

– Да, босс!

– Готовь «ранец».

– Ох, господь, не оставь меня, – запричитал Мартин.

– Эх, мама, запомни меня молодым! – с показным оптимизмом воскликнул Иова.

– Только бы купились, только бы купились, – повторял Журавлев.

Одучи мелодично прорычал что-то на урсулитском.

Они все боялись, эти обычные контракторы класса S. Боялись даже те, кто промолчал. Это ощущалось во всеобщем напряжении, в потрескивании пустого эфира, в скрипе стальных сочленений «големов». Никто не хотел умирать, тем более в таком неприветливом месте. А то, что они собирались сделать, вполне могло поставить точку в чьей-нибудь судьбе.

Они приближались к рхейскому егерю, прячась за ледяной глыбой. Боевой звездолет Содружества размерами лишь немногим уступал «Полыни», хотя и казался изящнее и длиннее. Большую часть егеря составляли системы дальнобойных и сверхточных орудий – нависающие треугольные стволы, массивные энергоблоки, «ребра» охладительных агрегатов, похожие на акульи жабры.

Несмотря на то, что на дальних дистанциях егерь мог безнаказанно расстреливать практически любые цели, для ближнего боя у этого «снайпера» арсенал был довольно скудный. И пока не вернулся охотящийся на «Полынь» кирасир, Юрий хотел воспользоваться моментом.

Сопла орудий замерцали, пыль вокруг них вспыхнула ореолом огня. Вырвавшиеся лучи обернутой магнитными полями плазмы были настолько яркими, что свет пробился даже сквозь толщу грязной космической льдины.