— У меня нет наручных часов целиком, только что попало в кадр. И часовщики отказались предоставить ролик.

— Отдам чуть позже…  — пообещал Михаил, украдкой прикоснувшись к часам на запястье.

— В общем, здесь то же самое, смотрите оболочку, — продолжал Гарик.

Были реализованы онлайн ставки, стена с трансляцией, место для выставляемого лота, описаний и роликов, интуитивно понятная и простая навигация…  все что нужно.

Анна стояла у окна, Гарик сидел напротив президента. Когда Михаил пересек луч одного из проекторов на стене, картинку разодрали черные пятна недостроенной проекции. Закуривая, он подумал, что так, пожалуй, себя сейчас и чувствует.

— Я могу попросить Людмилу вести аукцион. Или у тебя уже есть подходящий для этого человек? — спросил он.

— Есть, — пожала плечом Анна в своей обычной уверенной манере, — Я.

Михаил смерил ее взглядом с ног до головы и еще раз затянулся, прежде чем ответить:

— Ну, ладно…  — он посмотрел на часы, — начало восьмого. Гарик, спасибо за ожидание и демонстрацию. Ань…

— Мне нужно идти.

Михаил хотел возразить, что они договаривались о ее ненормированном присутствии, когда это нужно, и что на повестке еще результаты оценки, но посмотрев на девушку, остановился на полуслове. С бесчувственного лица Анны смотрел совершенно пустой, ничего не выражающий взгляд. Она не просила и не ставила ультиматума. То, что Михаил увидел и понял, заставило его лишь очень тихо согласиться:

— Иди.

Сорвавшись с места, Анна подхватила сумку и выбежала из кабинета.

— Подожди меня, Аня! — крикнул Гарик, но Анны уже и след простыл.

Михаил подошел к окну. Анна ездила на маленькой и очень дорогой машинке, выпущенной Lexus специально для деловых женщин больших городов. Михаила не интересовало, как один из сейлзов с седьмого мог купить эту машину, когда Анна работала у него дома. Но в последние недели многое изменилось.

Он смотрел вниз, где заматывая на ходу длинный тонкий шарф, Анна запрыгивала в машину.

— Как зовут ее парня?

— Игорь.

— Где и кем он трудится?

— В каком-то банке рулит каким-то отделом…

— Отделом пылесосов? — развернулся Михаил от окна, когда машина покинула территорию офиса.

— Кредитным, по-моему, Михаил. Я не помню.

Гарик пару раз ошибся в отчестве Михаила, а потом и вовсе «забил».

— Как давно они живут вместе?

— Лет пять. Я пойду.

— Я так понял, ты рассчитывал, что уедешь с Анной? Ты без машины?

— Да, без.

— Я распоряжусь отвезти тебя. Мне показалось, что Анна была напугана, когда узнала сколько времени. Она боится недовольства своего Игоря?

— Вероятно. Вы за всех своих сотрудниц так переживаете?

— Да, за всех, — Михаил кивнул на дверь, — спускайся, я предупрежу.

Еще через час его вывел из задумчивости шорох открывающейся двери.

— Почему вы все еще здесь?

В дверях стояла его новый секретарь.

— А Людмила уходила ровно в семь?

— Да, если я не просил ее задержаться.

— А в каких случаях вы просили ее задержаться?

По тону, взгляду и походке, какой она приближалась к столу, Михаил догадался, почему девушка задержалась и на что она рассчитывала. Он безуспешно попытался вспомнить ее имя, словно со стороны, со скучающим безразличием наблюдая за происходящим.

— Сегодня был ваш последний рабочий день здесь, — произнес он вкрадчиво, когда девушка подошла достаточно близко, и уже было собралась наклониться.

— Это приглашение? — улыбнулась она.

— Нет, девочка, — вздохнул Михаил, — это увольнение.

Михаил чувствовал себя гадко, спускаясь на лифте пару минут спустя. Ему не хватало Людмилы. И еще жутко не хватало Петра. Он не мог выкинуть из мыслей людей, которых знал, любил и уважал практически всю жизнь.

Набрав номер Людмилы, он спросил:

— Люда, вы не будете против, если я заеду сейчас? Спасибо, до встречи. Вика, едем домой к Людмиле.

Людмила встретила его в просторных домашних штанах в «огурцовой» расцветке и пушистой белой кофте с тремя огромными пуговицами. Михаил расплылся в улыбке и сдержался, чтобы не обнять этого родного человека, впервые в жизни представшего перед ним в таком уютном плюшевом виде. Она была обеспокоена:

— Что случилось, Миша?

— Да ничего особенного, напоите меня кофе?

— Полдесятого, может чаю?

— Да чем угодно…  жутко холодно…

— Дом еще не прогрелся. Я только вернулась, уезжала на несколько дней. Не думала, что за неделю так похолодает. Так, что случилось?

— Сделайте чаю, Люда.

— Хорошо.

— Я еще ни разу не был в доме, подаренном конторой.

— Он типичный, — улыбнулась женщина. — Пройдитесь, если хотите. Как ваш аукцион?

— Вам не интересно, что в «Живом проекте», в LPI, кто сидит на вашем месте?

— Нет, — Людмила специально обернулась от заварного чайника, чтобы придать вес этому слову.

Михаил присел за стол.

— Я думал попросить вас провести аукцион.

— Но не попросите, — залив в чайничек кипяток, Люда села напротив. Она улыбалась.

— Мне вас там очень не хватает, Люда.

— Это пройдет, со временем.

— Кадровики посадили на ваше место премиленькую куколку. Не далее как полчаса назад она собиралась приступить к обязанностям, не прописанным в штатном расписании.

Люда расхохоталась.

— Я просто не мог после этого не увидеть вас.

— Возможно, вам стоит взять Лену, секретаря Петра? Я видела в новостях…  — она не стала договаривать, лишь пожав плечом. Не было смысла скрывать, что она внимательно следит за новостями и в курсе как официальных, так и чисто внутренних дел.

— Да, как раз сегодня попросил найти ее. Странно, что они сами не догадались об этом. Как вы?

— Миша, мы не виделись неделю.

— Но вы уже работаете над реализацией своих планов?

Людмила снова искренне рассмеялась и покачала головой.

— Я хочу, чтобы вы поскорее вернулись.

Людмиле понадобилось встать и отвернуться к заварному чайнику, чтобы прервать практически гипнотический взгляд человека напротив. Она знала, что он искренен и ему не хватает ее. Но знал ли он, как не хватало ей самой его и «Живого проекта»? Она уехала для того, чтобы перестать садиться в машину по утрам и только выехав на шоссе вспоминать, что ушла. И вот заявился он сам, и в глазах сметающая все на своем пути…  Людмила обернулась, чтобы понять, что это. Потребность? Уважение и влюбленность. Привычка…  «Я не хочу, чтобы здесь что-то менялось» — сказал он, имея в виду лишь ее прическу. Здесь!