Книга, должно быть, очень интересная: «Руководство по самообеспечению и экономической независимости». Сейчас подобные книги пишут чудаки, которые избегают общения с людьми. Между прочим, на ней штамп библиотеки – значит вы взяли ее и не вернули.

Я не обязан был отвечать. Мне вспомнилось нечто значительно более серьезное. Как можно использовать эту стопку печатных страниц, старые газеты, старые журналы… Да, вместо гипса… Когда нельзя сделать гипсовую повязку, поврежденный сустав фиксируют бумагой.

– Мне здесь нравится, – бодро сказал зазывала, присев боком на парапет. – Честно говоря, вначале просто любопытно было посмотреть, что это за корабль. А теперь мне здесь действительно понравилось. Очень интересная пещера. А то, что сыро, – не проблема. В любом подземелье высокая влажность, ничего страшного. Зимой тепло, летом прохладно, температура всегда одинаковая – это можно прекрасно использовать. Например, неплохо устроить здесь хранилище для овощей и зерна. Хотя, пожалуй, лучше для семенного риса. Он дороже, и в нем всегда есть потребность…

Более чем банально. Все равно что увидеть бриллианты в диадеме и сказать, что они похожи на стекляшки. Люди такого типа всегда доставляют массу хлопот. А вот тугодум продавец казался мне теперь вполне безобидным.

– Я не нуждаюсь ни в чьих указаниях. – От неудобной позы затекли ноги, и мой голос прозвучал раздраженно. Я поднял брови и снова крепко ухватился за икру женщины. – Первым делом нужно наложить гипс. И при переломе, и при вывихе главное – обеспечить неподвижность поврежденного места.

– Первым делом – это хорошо, а что предпримем потом?

Икра женщины слегка подрагивала. Тут, как уже было не раз, вмешался продавец насекомых:

– Разве не ясно? Возьму ее на спину и вынесу отсюда. – Он вынул сигарету, но тут же положил обратно в пачку. – Вы, кажется, спустились с верхней дороги, но кратчайший путь сюда, которым следует пользоваться, идет вдоль моря. Там и джип стоит, поручите это дело мне. Но может, сначала угостите нас кофейком?..

– Вы врубаетесь так же долго, как старая люминесцентная лампа. – Зазывала с издевкой растягивал слова. – Мы должны так строго хранить тайну этого места, что даже «скорую помощь» не можем вызвать. Будь я капитаном, никому не давал бы увольнительной, даже при самом примерном поведении.

– Вот и оставим тебя здесь в качестве заложника, – невозмутимо ответил продавец насекомых и подмигнул мне, ища поддержки.

От неожиданности я заколебался, не в силах решить с ходу, выгодное это предложение или нет. Если бы заложницей стала женщина – другое дело, а если мы останемся вдвоем с зазывалой – какой мне от этого прок? И вернется ли она сюда снова после того, как прильнет к спине продавца?

– Так дело не пойдет! – брызжа слюной, пронзительно закричал зазывала. – Посмотрите, какую кислую мину скорчил Капитан.

– Пошли, что ли? – позвал женщину продавец насекомых, наклонившись над нами. Может быть, потому, что я смотрел на него снизу вверх, не только голова, но и все его тело казалось огромным. – Капитан, проводите нас до джипа, очень прошу, одному мне с собаками не сладить.

– С собаками? Что еще за собаки? – Женщина снова легонько тронула меня за руку.

– Изголодавшиеся бездомные псы. Могут загрызть до смерти. Их штук шесть, и морды ужас какие кровожадные. Но вы не беспокойтесь. Капитан так прекрасно имитирует вой, что, как только они заслышат его, сразу же становятся смирными и ласковыми.

Ладони вспотели и стали противными, словно их смазали машинным маслом. Хотя продавец насекомых мог прекрасно видеть мои руки, он промолчал. Неужели ничего не заметил? А вдруг просьба проводить его с женщиной до джипа имеет более глубокий смысл? Тот, кто уйдет, и тот, кто останется, поменяются местами, и тогда сбудется моя мечта – разлучить зазывалу с женщиной. Ловкая операция. Если дверь запереть снаружи на висячий замок, зазывале ни за что отсюда не выбраться. Продолжительность его жизни будет зависеть от того, найдет ли он продуктовый склад. Если нет – умрет голодной смертью через несколько недель, найдет – все равно рано или поздно угодит в одну из ловушек и, получив смертельные раны, погибнет. Трупом придется заняться мне самому. Расчленю его и спущу в унитаз – через пару минут он исчезнет без следа.

Однако могу ли я верить продавцу насекомых? Испорченный светофор на перекрестке, в котором непредсказуемо мигает то зеленый, то красный свет. Не знаю, что делать – нажать на тормоз или на акселератор?

– Сначала давайте наложим шину.

Я протянул руку к рассыпанным по полу страницам «Руководства по самообеспечению и экономической независимости». Пол ушел из-под ног, я упал. Слишком долго находился в неудобной позе, и ноги затекли. А женщина с поврежденным коленом ловко вскочила. Зазывала прыснул, пытаясь сдержать смех; он издал звук, словно вылетела пробка из бутылки. Наверное, выстрел водяной пушки, продававшейся на крыше универмага и не заинтересовавшей ни одного покупателя, прозвучал бы точно так же.

– Все, представление окончено. – Зазывала щелкнул пальцами и спрыгнул с парапета. – Хватит, девочка, благодарю за труды.

– Выходит, она притворялась?

Продавец насекомых медленно расставил ноги. Он рассвирепел. А я, как ни странно, оставался совершенно невозмутимым. Только в мечтах все идет так, как хотелось бы. Меня всегда окатывают холодной водой разочарования, это ощущение стало привычным, как разношенные ботинки. Зазывала, отерев пальцами уголки рта, ответил:

– Не буду утверждать, что мне это было неизвестно.

Ноги стали обретать чувствительность. По коже забегали мурашки.

– Бывают умные шутки, а бывают глупые. – Продавец насекомых обиженно снял очки, расправил плечи и потер лоб. – У вас есть обязательства перед Капитаном, и устраивать подобные спектакли вы не имеете никакого права.

Зазывала, приняв вызов, прижал локти к бокам, наклонился и выставил подбородок вперед. Если бы не их прерывистое дыхание, можно было подумать, что одному совершенно нет дела до другого, каждый как бы забился в собственную раковину. Точно так же дикие звери перед схваткой имитируют безразличие, высматривая слабое место противника.

– Собираешься с силенками, чтобы выбросить меня отсюда?

– Понял, значит.

– Ну ты нахал.

Продавец насекомых сложил очки и спрятал их в карман рубахи. А зазывала полез в брючный карман. За ножом, что ли? Они стояли у противоположных углов стола, между ними было метра три с половиной. Женщина, наступив мне на ногу, прошептала:

– Дождь еще идет?

Ее шепот вонзился занозой в напряженную тишину. Возбуждение спало. Продавец насекомых, приложив ладонь ко рту, покашлял. Зазывала цокнул языком.

– Стены толстые, окон нет, так что и погоду, и время можно определить только по приборам, ничего не поделаешь. – Я включил монитор, стоявший на стеллаже между диваном и шкафами.