– Ну ладно, – сдалась Леонора. – Но завтра прямо с утра вы мои! – Она обхватила их руками и покрыла уворачивающиеся смеющиеся рожицы поцелуями.

– Натан, – строгим голосом сказал Джеймс, – помоги сестре собрать вещи, и мы выходим.

Мальчик тут же схватил сестренку за руку и радостно потянул в спальню.

Джеймс обнял Леонору и поцеловал в шею.

– Ты готова усыновить еще детей?

– Да, но только не больше двадцати, – отозвалась она.

– Что ж, сегодня ночью мы остаемся вдвоем. И ты полностью будешь принадлежать мне, – решительно заявил он.

– Есть, сэр.

Она поцеловала его в теплую щеку. От его тела веяло силой и горячим жаром, и это заставляло сердце в ее груди биться часто и гулко.

Позади них солнце, окрасившее небо в пурпурные тона, казалось, раздвигало горизонты этого мира. Контуры громадных эвкалиптов стали оранжево-розовыми, а высокая, до пояса, трава приобрела изумрудный оттенок. Они целовались, и в шепоте дувшего со стороны изрезанного побережья Нового Южного Уэльса морского бриза, развевавшего их волосы, им слышался бесконечный напев всего из двух слов: мы дома.

Как писатель я хорошо понимаю и смирилась с тем, что являюсь лишь малой частью большого творческого процесса. Главная заслуга принадлежит тем, кто помогал и поддерживал меня на протяжении всего долгого пути. Спасибо моему замечательному агенту Мари Ламба из «Дженнифер де Кьяра Литерари Эдженси» за то, что взяла на себя адский труд проработать рукопись из девяти сотен страниц, а потом приняла решение представлять мою работу. Спасибо моему блестящему редактору Джону Сконьямильо и всей команде издательского дома «Кенсингтон» за то, что дали жизнь этой книге. Спасибо моим близким и друзьям, моим первым читателям и союзникам – без вас этот роман так и остался бы мечтой.

И наконец, спасибо моему мужу Джею и троим моим мальчикам… Вы для меня самые главные, залог моего спокойствия, вся моя жизнь.

– Действие романа переносит читателя на прекрасные и суровые малообжитые территории Австралии. Это правда, что вы никогда не были в этих местах?

– Да, все верно. Я никогда не была в Австралии. Людям трудно в это поверить, однако это правда. Сколько себя помню, я всегда была страстно увлечена этой страной – ее природой, людьми, историей. Помнится, в восемь лет я раздобыла карту Австралии и повесила над кроватью. Я водила пальцем по горам и долинам, по населенным пунктам со странными названиями, но внимание мое всегда привлекал небольшой городок – Леонора.

Трудно объяснить, почему это место оказывало на меня такое действие, но я начинала рыдать от глубокой тоски по краям, о которых ничего не знала. Я была маленьким ребенком и не могла понять, откуда и почему у меня возникают такие чувства. Только намного позже я осознала, что это была тоска по родине.

– Вы хотите сказать, что жили в Австралии в прошлой жизни?

– Да. Я понимаю, что это звучит странно, но я действительно так думаю. Когда я стала постарше, у меня начали появляться отчетливые воспоминания и видения Австралии. Начиналось это всегда одинаково, во время поверхностного сна. Я видела сначала вспышку белого света, а затем картинку… кладбище, чье-то имя, лицо, столб забора. Изображения практически всегда приходили ко мне в черно-белом виде, как старая фотография. Длилось это какую-то секунду, а затем я просыпалась с бешено колотящимся сердцем и пониманием того, что это часть моего личного опыта из прошлой жизни.

– Ваш роман автобиографичен или же это чистая выдумка?

– Сюжет романа и все его герои выдуманы. Однако отношение к Австралии, связанные с ней эмоции и единение с той средой для меня абсолютно реальны. Написание этой книги было для меня словно возращение домой.

– В диалогах ваших персонажей проявляется целый ряд специфических особенностей и акцентов. Как вам удалось заставить их язык звучать подобным образом?

– Я начала прослушивать записи разговора людей на разных местных диалектах, но оказалось, что весьма сложно передать нюансы такой речи в письменной форме. Поэтому я принялась читать австралийскую поэзию, и в конце концов мне удалось уловить общую ритмику и модуляцию. Через некоторое время я уже слышала, как мои герои непринужденно говорят между собой, и смогла записать их речь на бумаге, соответственно расставляя акценты.

– В романе много колоритных персонажей, а есть ли среди них ваш фаворит?

– Мой любимый персонаж – Ган. Когда я только начинала писать эту книгу, Ган не входил в число главных героев. Он должен был просто найти Леонору в пустыне и доставить ее в безопасное место, вот и все. Однако Ган не выходил у меня из головы. У меня к нему особое отношение, потому что это человек «с уродливым лицом, соответствующим его уродливой жизни», который одинок и влачит жалкое существование, но при этом очень добрый в душе. Сам же он видит только свои шрамы и увечья, не замечая внутреннего света. Я часто думаю о том, что большинство людей страдают подобным образом. Нам свойственно фокусировать внимание на своей уродливой стороне, на изъянах и недостатках, а не на внутреннем свете и красоте.

– Теперь, когда книга увидела свет, вы не планируете посетить Австралию?

– Пока не знаю. Я всю жизнь мечтала съездить туда, но после завершения книги острая потребность в этом отпала. Возможно, однажды я отправлюсь в эту страну, но, если этого не случится, ничего страшного. Потому что я считаю, что уже побывала там, когда писала свой роман.

Ниже предлагается перечень вопросов, которые мы советуем рассмотреть при коллективном чтении романа Хармони Верна «Леонора. Девушка без прошлого».

1. Роман начинается с душераздирающей сцены, когда отец оставляет дочь посреди суровой австралийской пустыни. Чем мог руководствоваться родитель, покидая собственное дитя? Считаете ли вы, что он намеренно обрек ее на гибель? Поскольку нашли ее в местности, где не было ничего, кроме «буша, солончака и пыли», как вы думаете, откуда они шли?

2. Ган, покалеченный рабочий с рудников, вел одинокое существование, полное тягот и лишений. Однако его поступки показывают и грубую, и нежную стороны этого человека. Не считаете ли вы его уязвимым? Если да, то почему? Как вы думаете, люди рождаются с врожденной склонностью к состраданию или это приобретенная черта? Встретив Гана в реальной жизни, вы бы испугались его?

3. Когда найденную в буше девочку поселили в пансионе Мирабель, где ее окружали незнакомые люди, она совсем не разговаривала и жила там, как привидение. Но, увидев Гана, «она посмотрела на него так, как будто считала его красавцем». Как вы думаете, она была просто благодарна ему или же это были более глубокие чувства? Быть может, она видела за его шрамами и увечьями что-то еще? По-вашему, захотела бы она остаться в пансионе, если бы у нее была такая возможность?