Но у нештатного хирурга-ассистента были некоторые запасы виски, поставляемые правительством для медицинского использования. Роб Джей отдал одну бутылку Уилкоксу, зная, что тот непременно поделится с Деннингом. Той ночью он ждал, наблюдая за ними, и когда те, в конце концов, вернулись (Уилкокс навеселе, а Ордуэй — какой-то мрачный), он пожелал первому спокойной ночи и снова взялся за Ордуэя. Они уселись на те же валуны, подальше от палаток.

— Ну, Ленни, — сказал Роб Джей, — нам нужно еще поговорить.

— О чем, док?

— Когда ты виделся с Элвудом Паттерсоном?

Взгляд мужчины стал холодным как лед.

— Кто ты такой? — спросил Ордуэй абсолютно трезвым голосом.

Роб Джей был готов рассказать ему чистую правду. Он слишком долго этого ждал.

— А как ты сам думаешь?

— Думаю, что ты, чертов католик, шпионишь за мной, задаешь все эти вопросы.

— У меня осталось еще много вопросов. Например, об индианке, которую ты убил.

— Какой еще индианке? — спросил Ордуэй с непритворным ужасом.

— Скольких индианок ты убил? Ты знаешь, откуда я, Ленни?

— Ты же говорил, что из Бостона, — упавшим голосом ответил Ордуэй.

— Это было очень давно. На самом деле долгие годы я жил в Иллинойсе. В маленьком городке Холден-Кроссинг.

Ордуэй молча посмотрел на него.

— Так вот, о той индианке, которую ты убил, Ленни. Она была моим другом, работала на меня. Ее звали Маква-иква, если вдруг ты не знал. Ее изнасиловали и убили в моих лесах, на моей собственной ферме.

— Индианка? Господи. Убирайся отсюда, ты — сумасшедший, я и понятия не имею, о чем ты говоришь. Если ты не дурак — если жить вообще хочешь, ты, хренов шпионский ублюдок — забудь все, что, как ты думаешь, тебе известно об Элвуде Паттерсоне, — прошипел Ордуэй. Обойдя Роба Джея, он, пошатываясь, скрылся в темноте так быстро, будто шел под обстрелом.

Роб Джей незаметно приглядывал за ним весь следующий день. Он видел, как Ордуэй натаскивает свой отряд носильщиков, проверяет содержимое их рюкзаков, слышал, как он учит их экономно расходовать таблетки морфия до получения новых поставок, потому что полковые запасы были уже почти на исходе. Он не мог не признать, что Леннинг Ордуэй стал хорошим и полезным сержантом медицинского корпуса.

Днем он увидел, что Ордуэй в своей палатке трудится над какой-то бумагой с карандашом в руке. Это заняло у него не один час.

После отбоя Ордуэй понес к палатке почтальона конверт.

Роб Джей выждал немного, а затем тоже пошел к почтальону.

— Я утром нашел маркитанта, у которого есть немного настоящего сыра, — сказал он Амессе Декеру. — Я и тебе добрый кусок этого сыра оставил, он в твоей палатке.

— Спасибо, док, вы очень добры, — радостно поблагодарил Декер.

— Я ведь должен заботиться о своих санитарах, правда? Давай-ка лучше съешь его поскорее, пока кто-то другой его не нашел. А я поиграю в почтальона, пока ты не вернешься.

Вот так легко удалось добиться своего. Сразу после ухода Декера Роб Джей нашел ящик с письмами к отправке. Всего за пару минут он выудил нужный ему конверт и сунул его в свою сумку.

Укрывшись в своей палатке, он вынул письмо из сумки и распечатал его. Оно было адресовано Дэвиду Гуднау, Брайтон-стрит, 237, Чикаго, штат Иллинойс.

Увожаемый мистер Гуднау, пишит вам Леннинг Ордуэй. Помните, из 131 индеанского. Тут мущина, задает многа вапросов. Дохтор, завут Робирт Кол. Спрашивает про Генри. Гаварит странно, я слижу за ним. Спрашивает про Ельвуда Патсона. Сказал, мы снасильничали и убили ту индейскую девку, тада, в Илнойсе. Магу пазаботица о нем, есть многа способов. Но я думаю галавой, решил сказать вам про него, шоб вы узнали, откуда он узнал. Я ужо сержант. Када война законница, вернуся в орден. Леннинг Ордуэй.

56

Переправа через Раппаханнок

Роба Джея все мучила мысль о том, что в разгаре войны, где у каждого при себе полно оружия и где убийство — обычное дело, для опытного убийцы действительно найдется множество способов и представится уйма возможностей «пазаботица» о нем.

Четыре дня он оглядывался на каждый шорох за спиной, и пять ночей он позволял себе лишь забыться в дреме на пару минут или не спал вообще.

Он лежал в своей палатке без сна и гадал, как именно Ордуэй совершит покушение. Учитывая должность и темперамент Ордуэя, он наверняка решил выждать момент, когда оба они окажутся в какой-нибудь ожесточенной перестрелке, где пули будут свистеть без умолку. С другой стороны, доктор и понятия не имел, насколько хорош Ордуэй в бою на ножах. Если Роба Джея найдут заколотым или с перерезанным горлом утром, после длинной темной ночи, когда каждый дозорный видит в любой безобидной тени лазутчика-конфедерата, вряд ли кто-то удивится или станет проводить расследование.

Ситуация разрешилась девятнадцатого января, когда роту «Б» второй бригады отправили на другой берег Раппаханнок, чтобы те быстро разведали обстановку, а затем так же быстро отступили. Но все вышло совсем не так.

Рота, состоящая из легкой пехоты, столкнулась с конфедератами в полной боевой готовности там, где их не должно было быть. Под шквальным огнем врага они оказались абсолютно беззащитны. Полностью повторилась ситуация, в которой оказался целый полк несколькими неделями раньше, отправленный на другую сторону реки в качестве подкрепления. Но теперь вместо семисот солдат со штыками наготове в засаду попала легковооруженная рота. Вся Потомакская армия не сумела оказать ей поддержку.

Сто семь бойцов приняли бой. После того как стемнело, они смогли отступить к реке и добраться до лагеря, неся за собой четырех убитых и семерых раненых. И первым, кого внесли в полевой госпиталь, был Леннинг Ордуэй.

Санитар из отряда Ордуэя сообщил, что его ранили незадолго до наступления темноты. Он как раз лез в карман мундира за завернутым в бумагу черствым печеньем и кусочком поджаренной свинины, которые припас для себя во время завтрака, как вдруг две пули Минье вонзились в его плоть.

Одна из пуль разорвала ему стенку брюшной полости, и теперь оттуда вываливались сероватые кишки. Роб Джей начал заталкивать их обратно, надеясь на то, что сможет закрыть рану, но мимоходом заметил еще несколько повреждений и понял, что не сумеет спасти жизнь Ордуэя.

Вторая рана была проникающей, пуля нанесла слишком много внутренних повреждений — пострадал кишечник или желудок, возможно — и то и другое. Он знал, что если вскроет пациенту живот, то обнаружит обширное кровотечение в брюшной полости. Изможденное лицо Ордуэя было белым, как стена.

— Я могу что-то сделать для тебя, Ленни? — мягко спросил он.

Губы Ордуэя зашевелились. Бойцы посмотрели друг другу в глаза, и Роб Джей увидел на лице своего пациента спокойствие, уже виденное им у пациентов, которые знали, что им не выжить.