Когда я услыхал ее призыв,

Такой пленительный, что на скрижали

Минувшего он будет вечно жив.

55 Хотя б мне в помощь все уста звучали,

Которым млека сладкого родник

Полимния и сестры[1703] изливали,

58 Я тысячной бы доли не достиг,

Священную улыбку воспевая,

Которой воссиял священный лик;

61 И потому в изображенье Рая

Святая повесть скачет иногда,

Как бы разрывы на пути встречая.

64 Но столь велики тягости труда,

И так для смертных плеч тяжка натуга,

Что им подчас и дрогнуть — нет стыда.

67 Морской простор не для худого струга —

Тот, что отважным кораблем вспенен,

Не для пловца, чья мысль полна испуга.[1704]

70 «Зачем ты так в мое лицо влюблен,

Что красотою сада неземного,

В лучах Христа расцветшей, не прельщен?

73 Там — роза[1705], где божественное Слово

Прияло плоть; там веянье лилей,[1706]

Чей запах звал искать пути благого».

76 Так Беатриче; повинуясь ей,

Я обратился сызнова к сраженью,

Нелегкому для немощных очей.

79 Как под лучом, который явлен зренью

В разрыве туч, порой цветочный луг

Сиял моим глазам, укрытым тенью,

82 Так толпы светов я увидел вдруг,

Залитые лучами огневыми,

Не видя, чем так озарен их круг.

85 О благостная мощь, светя над ними,

Ты вознеслась, свой облик затеня,

Чтоб я очами мог владеть моими.

88 Весть о цветке, чье имя у меня

И днем и ночью на устах, стремила

Мой дух к лучам крупнейшего огня.

91 Когда мое мне зренье отразило

И яркость и объем звезды живой,

Вверху царящей, как внизу царила,

94 Спустился в небо светоч огневой[1707]

И, обвиваясь как венок текучий,

Замкнул ее в свой вихорь круговой.

97 Сладчайшие из всех земных созвучий,

Чья прелесть больше всех душе мила,

Казались бы как треск раздранной тучи,

100 В сравненье с этой лирой, чья хвала

Венчала блеск прекрасного сапфира,

Которым твердь светлейшая светла.

103 «Я вьюсь, любовью чистых сил эфира,

Вкруг радости, которую нам шлет

Утроба, несшая надежду мира;

106 И буду виться, госпожа высот,

Пока не взыдешь к сыну и святые

Не освятит просторы твой приход».

109 Такой печатью звоны кольцевые

Запечатлелись; и согласный зов

Взлетел от всех огней, воззвав к Марии.

112 Всех свитков мира царственный покров,[1708]

Дыханьем божьим жарче оживляем

И к богу ближе остальных кругов,

115 Нас осенял своим исподним краем

Так высоко, что был еще незрим

И там, где я стоял, неразличаем;

118 Я был бессилен зрением моим

Последовать за пламенем венчанным,

Вознесшимся за семенем своим.[1709]

121 Как, утоленный молоком желанным,

Младенец руки к матери стремит,

С горячим чувством, внешне излиянным,

124 Так каждый из огней был кверху взвит

Вершиной, изъявляя ту отраду,

Которую Мария им дарит.

127 Они недвижно представали взгляду,

«Regina coeli»[1710] воспевая так,

Что я доныне чувствую усладу.

130 О, до чего прекрасный собран злак

Ларями этими,[1711] и как богато,

И как посев их на земле был благ!

133 Здесь радует сокровище, когда-то

Стяжанное у Вавилонских вод

В изгнанье слезном, где отверглось злато.[1712]

136 Здесь древний сонм и новый сонм[1713] цветет,

И празднует свой подвиг величавый,

Под сыном бога и Марии, тот,

139 Кто наделен ключами этой славы.[1714]

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1 О сонм избранных к вечере великой

Святого агнца, где утолено

Алканье всех! Раз всеблагим владыкой

4 Вот этому вкусить уже дано

То, что с трапезы вашей упадает,

Хоть время жизни им не свершено, —

7 Помыслив, как безмерно он желает,

Ему росы пролейте! Вас поит

Родник, дарящий то, чего он чает».

10 Так Беатриче; радостный синклит

Стал вьющимися на осях кругами[1715]

И, как кометы, пламенем повит.

13 И как в часах колеса ходят сами,

Но в первом — ход неразличим извне,

А крайнее летит перед глазами,

16 Так эти хороводы, движась не однообразно, медленно и скоро,

Различность их богатств являли мне.

19 И вот из драгоценнейшего хора

Такой блаженный пламень[1716] воспарил,

Что не осталось ярче в нем для взора;

22 Вкруг Беатриче трижды он проплыл,

И вспомнить о напеве, им пропетом,

Воображенье не находит сил;

25 Скакнув пером, я не пишу об этом;

Для этих складок[1717] самые мечты,

Не только речь, чрезмерно резки цветом.

28 «Сестра моя святая, так чисты

Твои мольбы, что с чередой блаженной

Меня любовью разлучила ты».

31 Остановясь, огонь благословенный,

Направя к госпоже моей полет

Дыханья, дал ответ вышереченный.

34 И та: «О свет, в котором вечен тот,

Кому господь от этого чертога

Вручил ключи, принесши их с высот,

37 Из уст твоих, насколько хочешь строго,

Да будет он о вере вопрошен,