Реми скользнул взглядом по светарину, тот продолжал сиять. Вернувшись взглядом к противоположной стене, парень округлил глаза – маленькая тень, как и положено, росла от его ног. Камень не сдвинулся! Оборотню словно привиделось. Реми протёр глаза, в себе он был уверен и уверен в том, что видел, и он точно Видел огромную Тень!

Он медленно поднял правую ногу. Тень повторила движение. Между ногой оборотня и ногой тени образовался световой проход. Парень резко опустил ногу, тень не отставала ни на секунду. Реми понимал, что занимался глупостями, и порадовался, что ботинок не топнул о пол. Мягкая подошва не производила шума.

Убийца провёл рукой по волосам, пытаясь сообразить, что бы это могло быть, что заставило тень стать огромной.

– Ты это видел? – тихо спросил оборотень у наместника, но тот, заливаясь кровью, откинулся на кровать и представлял собой не слишком живого собеседника. – А чёрт! – выругался парень, повертел в руке светарин и поставил на место. – Ты замри! – тихо, но жёстко сказал он, на этот раз своей собственной тени и вновь поднял ногу. Тень не шелохнулась.

Глаза оборотня медленно расширились. Он поднял ногу, а тень НЕ шевелилась. Его тень не повторила за ним! Тень замерла!

Прядь полос упала на глаза, пришлось встряхнуть головой. Наваждение пропало. Тень стояла, подняв ногу, и покачивалась в такт покачиваниям убийцы.

Показалось? Подумал Реми и медленно опустил ногу. Дважды показалось? Что за бред?! Я не пил, да и спиртное не затуманило бы мой разум. Я уверен, что видел!

Он подошёл к окну, открыл его и выскочил в сумерки рассвета, разгоняющего ночную тьму. Внезапно он вспомнил, что забыл оставить свой знак – знак Джокера. Пришлось вернуться и доделать работу. Таким рассеянным он себя не помнил.

Позднее, шествуя через поля в прохладе, разгоняемой тёплыми лучами солнца, Реми время от времени поглядывал на свою тень. Та вела себя смирно и копировала движения хозяина. То и дело оборотень вспоминал огромную фигуру с крыльями на стенах комнаты и пытался объяснить самому себе, что он видел и почему.

Может это от усталости? Не спал же. Ну, да. Этот наместник засиделся в кабинете. Из-за него я всю ночь провозился. Да! Не выспался, вот и привиделось такое. Но ведь мужик тоже видел. Он первым заметил! Не зря же он так пялился мне за спину.

И тень снова меня укрыла от взгляда. Моя способность? Но я ничего не делал! Во второй раз да, я сказал ей замереть, но в первый я не отдавал приказов. Ничего не понимаю!

Реми погрузился в свои мысли, быстро шагая по опушке, углубляясь в мрачный недружелюбный лес Приграничья. Выход из Тоннеля Измерений остался далеко позади. Краем глаза оборотень следил за обстановкой вокруг, но гораздо сильнее его беспокоила собственная тень, растворившаяся в сумерках, навеянных листвой. Реми вспомнил о гигантских животных из записей гильдии убийц, кои обитали в этих лесах. Отмахнувшись, зная, что не подпустит ни одного хищника к себе и не позволит застать себя врасплох, оборотень погрузился в мысли о тени. Он ловко перескакивал поваленные деревья, отталкивался от камней, перепрыгивал небольшие речушки, не задумываясь о том, что использовал силу волка.

Увиденное в доме наместника не шло из головы парня. Галлюцинации ли это, или его тень обрела собственную жизнь? Возможно ли такое? И что делать? Бояться или радоваться? Что вообще могла преподнести тень, кроме увеличения и движения? Можно ли научиться использовать тень? Как? И какая от этого польза ему, Реми? Прятаться в тени, у парня получалось ещё в детстве; Кетал намекал, что возможно, это проявление способности чистой крови оборотня. Если так, то управление тенью сделало бы Реми неуловимым. Убийца, способный скрыться от взгляда при любом окружении – бесценен. Контроль над тенью давал огромные преимущества, оборотень не мог даже вообразить какие.

Реми перепрыгнул очередной камень и почувствовал резкую, как огромные зубы вцепились и сжали его щиколотку. Вспышка боли сменилась онемением, силы резко покинули тело. Парень упал лицом в прошлогоднюю листву и не сумел подняться. Кое-как повернувшись на бок, убийца посмотрел на пронзённую болью ногу – серебреный капкан. Как он здесь оказался? Убийца хоть и витал в мыслях, но осматривал округу. Капкана не было секунду назад, и вот он изливал свой серебреный яд в ногу оборотня. Адская боль раздирала щиколотку и двигалась выше по голени к колену.

Спрятанный в лесу серебряный капкан, сокрытый магией Земли от глаз – идеальная ловушка для оборотня. Как он не учуял дух серебра, вонь, которую невозможно не узнать. Попался как дурак!

Согнувшись над собственной ногой, Реми всеми оставшимися силами пытался разжать острые челюсти ловушки, но пружина в механизме не поддавалась, сил не хватало. Рядом не валялось ни одной достаточно прочной палки, чтобы сделать рычаг. Силы уходили быстрее, чем ожидал оборотень. Проклятое серебро впилось глубоко, разрезало кожу, задело сухожилие, оцарапало кость; слишком сильное влияние, слишком много серебра в теле.

Что теперь? Так и лежать тут, пока за мной не придут охотники, расставившие ловушки. Ну, уж нет! Реми так просто не сдастся!

Собрав волю в кулак, оборотень пополз прочь, волоча на ноге серебряную кандалу. Повезло, что охотники не додумались закрепить капкан цепью или магией на месте.

Серебреный дух расплывался по телу, проникал в каждую жилу, тянул, вытягивал силу, травил плоть, студил волчью кровь в венах. Находясь на грани обморока, Реми полз прочь от помеченной на картах охотников ловушки.

Вперёд. Давай. Ещё. Ещё. Ну же. Ползи. Вперёд, не переставая, мысленно твердил себе оборотень, пытаясь поддерживать сознание в этом мире. Не может всё так глупо кончиться. Угодить в капкан из серебра. Как можно быть таким идиотом? В глазах темно. Я даже не вижу куда ползу. Неужели я теперь умру?

Преодолев расстояние в пару дюжин метров, Реми свалился без чувств.

Где-то далеко, за пределами бытия, раздался слабый тихий голос, произнеся простое «Сынок, ты как?». Родители? вспышкой озарилась последняя мысль и потухла. Тьма полностью завладела сознанием…

… пронзая черноту и беспамятство, в нос ударил едкий запах трав. Горькая полынь, терпкий чистотел, кислая стрекучая крапива смешивались, соединяясь забористым амбре. Реми попытался открыть глаза: веки, будто налитые свинцом, подались с неописуемым трудом. Сфокусировать зрение стоило титанических усилий. И всё же парень разглядел деревянный потолок, изъеденный жуками-короедами, пучки трав, связки чеснока и тряпки, тряпки, тряпки. На досках, заменяющих полки, вставленных между горизонтальных брёвен стен избы, стояли в причудливом порядке разнообразные баночки, шкатулки, коробочки, упаковочки. В каждой что-то хранилось, оборотень в этом не сомневался.

Попытка повернуть голову не увенчалась успехом, Реми обуял приступ слабости и тошноты. На тихий стон оборотня подала голос хозяйка склада баночек и тряпочек.

– Очухался, сынок? Знала же я, что не зря тебя в лесу подобрала. – Голос с едва заметной хрипотцой, скорее всего, принадлежал женщине, может, старушке. Земское наречие звучало непривычно резко.