– Туда.

Наследник повернулся к Певице:

– Шанвах?

Ауру девушки затопил стыд, и консорт насладился им. Она поклонилась:

– Прости, Избавитель. У вас троих по шесть чувств, но мне Эверам счел нужным даровать всего пять.

– Не расстраивайся, – сказал Разведчик. – Зато мы такие певчие пташки, что горе одно.

Консорт с трудом не выдал отвращение через лицо трутня. Их понимание силы было в лучшем случае рудиментарным. Даже инстинкты нижайшей касты трутней обеспечивали контроль, недоступный для лучших представителей человечества.

Консорт сортировал эмоции, ибо в том заключалась суть магического контроля. И все же он с трудом подавил стыд оттого, что его застигли врасплох и захватили… млекопитающие.

Но в этой мысли теплилась и надежда. Коль скоро они едва умели читать потоки, перед консортом открывалась возможность прибегнуть к тонким магическим приемам, не боясь разоблачения.

Проблемой оставался источник энергии. Накожные метки консорта не позволяли ни выпустить магию внутреннюю, ни Втянуть внешнюю. Он мог действовать через трутня, но Шанджат, при всем его здоровье и силе, не был помечен, а воля его сломилась – он стал почти мертв для магии. Для магических операций консорту понадобится вместилище вроде предметов, которыми располагают его тюремщики.

Если прибегнуть к небольшому отвлекающему маневру, то такую штуковину можно простереть достаточно далеко, чтобы зарядиться. И защитные метки не помешают, если действовать через трутня-человека.

Задача на потом. Имелось дело более срочное.

– Вам придется устранить мой приплод, если хотите проникнуть через отдушину во тьму.

Разведчик вновь повернулся к консорту:

– И мы должны поверить, что ты поможешь нам убить твоего сына? Может, ты уже предупредил его о нашем приходе и ведешь нас в ловушку.

– Не сомневайся, человек, я бы отвел, – ответил консорт. – Но если мой отпрыск поймет, как я ослаб, он не замедлит убить и меня.

– Родного папашу? – недоверчиво спросил Разведчик.

В его ауре отчетливо написалось отвращение к демонам вообще.

– Я ему верю, – сказала Охотница.

– Слушай свою самку, человек. – Трутень с улыбкой поворотился к Наследнику. – Навряд ли этот принц первый, кто готов пойти на убийство ради отцовского трона.

Он сказал наугад, но попал в точку, и это немедленно подтвердила аура Наследника. Горделивые потомки Наследника вели себя во многом так же, как заведено при мозговом дворе, и воевали друг с другом, пока их властитель отсутствовал. Наземный мятеж созрел для жатвы.

– Найдя меня скованным, мой отпрыск с удовольствием полакомится моим сознанием и приложит эту силу к своей. И вам его тогда не одолеть. Он пожрет ваши мозги, узнает все о ваших людях и замыслах и вернется в Недра, чтобы запечатлеть свою сущность в новом поколении демонов. Они быстро созреют, восстанут и усмирят поверхность задолго до того, как ваши грубые великие метки достигнут критической массы.

Тюремщики переглянулись, затем Наследник посмотрел на него:

– Ступай обратно в камеру, князь лжи.

Он послал в метки разряд энергии, и мозговик с трутнем вновь повалились наземь, извиваясь в агонии.

Разведчик снял консорта с трутня, но Алагай Ка едва осознал, что цепи жгут ему кожу. В последний миг перед разделением коготь демона коснулся предмета, который висел на шее трутня на кожаном ремешке и прятался в ложбинке между налитыми грудными мышцами.

Певица совершила роковую ошибку. Она считала, что пузырек с ее слезами на шее родителя – всего лишь символ, но в нем заключалась реальная сила. Небольшая, но предмет, хранивший отпечаток ее скорби, мог Втягивать и удерживать магию.

Не будучи скован кожными метками консорта, трутень был в состоянии держать пузырек и заряжать его хоть по минимуму.

И этого могло хватить, чтобы купить консорту свободу.

Заперев Алагай Ка в стальном фургоне, Арлен трижды проверил метки. Защита была прочна, но он знал, на что способны мозговики. Если второй князь демонов заметит фургон и различит, какого рода в нем груз, он быстро преодолеет заслон.

Джардир был на взводе:

– Я не верю прислужнику Най.

– Ты и не обязан, – сказал Арлен.

– Мы продержали его в заточении не один месяц. Откуда он узнал про моих сыновей?

– Не думаю, что он узнал. Он сказал наобум, опираясь на воспоминания Шанджата, а ты ослабил бдительность, и твоя аура подтвердила его правоту.

– А может быть, мы болтаем лишнее при Шанджате, – заметила Ренна.

– Да, теперь придется вести себя крайне осторожно, – согласился Арлен. – Не потащим же мы за собой телегу. Пока же, Рен, вы с Шанвах охраняйте фургон, а мы с Ахманом пойдем за вторым мозговиком.

– Ну да, в последний-то раз удалось на славу, – сказала Ренна. – Нас понадобилось трое, когда мозговик увидел, что мы на подходе.

– Если это засада, мы вряд ли выстоим против демона, который караулит такую большую магическую отдушину, – сказал Арлен. – А если нет, то вы нужны здесь.

– Зачем?

– Если нас убьют, вы не оставите от Алагай Ка ни крошки на закуску второму мозговику.

– Демоново дерьмо, – проворчала Ренна, – Шанвах одна с этим справится. Ты просто не хочешь, чтобы я шла.

– А должен хотеть? Создатель, Рен! У тебя уже вырос живот.

– Вовсе нет, – возразила Ренна. – Чуток набрала вес, и все. Ем за двоих.

– Рен, я вижу тебя насквозь, – уперся Арлен. – Ребенку нельзя так быстро расти. Та же история вышла с Лишей. Родила на месяцы раньше срока.

Едва договорив, он понял, что допустил ошибку. Любое упоминание Лиши Свиток по ходу спора заканчивалось плохо.

– Послушать Лощину, так она все это время как проклятая пробивала головы дама и убивала демонов, – ответила Ренна. – Хочешь сказать, что Лиша Свиток круче меня?

– Ее настигла беда, а она завернула ее на пороге, – сказал Арлен. – Не полезла на рожон в Недра.

– Это речи демона. Он хочет нас расколоть. Ослабить.

– Из этого не вытекает их лживость, – возразил Арлен. – Это как раз в духе демонов – ужалить правдой в самое больное место.

– Именно этому, Пар’чин, ты и должен отчаянно сопротивляться, – вмешался Джардир. – Твоя дживах слишком сильна, чтобы оставлять ее не у дел. И ты это знаешь. Заменить ее некем, а нам нужна помощь. Мы все должны чем-то жертвовать.

Арлен испепелил его взглядом:

– Тебе легко говорить, Ахман. Мир кишит твоими детьми и женами. А у меня других нет.

– По-твоему, мне хочется вести в бездну племянницу, которой и замуж-то едва пора? – осведомился Джардир. – Или – чтобы мой единственный внук ехал у матери на закорках спасать хаффита из полного копий гнезда?