— Со мной все будет хорошо. А одной не следует оставатьсякак раз тебе, Елена. — Голос Стефана звучал мягко, но настойчиво. — До сих пору меня не было никакой возможности тебя предупредить. Но теперь она появилась.Знаешь, Елена, ты была права в том, что Дамон сейчас здесь, в Феллс-Черче.

— Я знаю. Ведь это он с тобой проделал, разве не так? —Елена даже не упомянула о том, что она ходила его искать.

— Честно говоря, я… я просто не помню. Но Дамон оченьопасен. Послушай, Елена, пусть Бонни и Мередит побудут с тобой эту ночь. Я нехочу, чтобы ты оставалась одна. И позаботься о том, чтобы никто не приглашалнезнакомцев к тебе в дом.

— Мы сразу же ляжем в постель, — заверила его Елена. — Иникого приглашать не будем.

— Хорошенько об этом позаботься. — Тон Стефана былисключительно серьезен, и Елена медленно кивнула.

— Я понимаю, Стефан. Мы будем очень осторожны.

— Хорошо. — Они поцеловались, едва касаясь друг другагубами, но их руки разомкнулись с большой неохотой. — Поблагодари за меняостальных, — попросил ее Стефан.

— Обязательно.

На улице Мэтт предложил Мэри отвезти ее домой, так что Боннии Мередит смогли вернуться вместе с Еленой. Мэри явно по-прежнему была полнаподозрений, и Елена не могла ее в этом винить. Но сейчас ей было не до тяжкихразмышлений. Она слишком устала.

— Он просил вас всех поблагодарить, — вспомнила Елена ужепосле отъезда Мэтта и Мэри.

— Что ж… пожалуйста, — отозвалась Бонни, перемежая словачудовищным зевком.

Мередит тем временем открывала для нее дверцу машины.

Мередит ничего не сказала. Она вела себя очень тихо с техпор, как оставила Елену наедине со Стефаном. Бонни внезапно рассмеялась.

— Мы тут кое о чем совсем позабыли, — сказала она. — Опророчестве.

— О каком пророчестве? — спросила Елена.

— Насчет моста. О пророчестве, которое, как вы утверждаете,я изрекла. Итак, ты отправилась к мосту, но смерть тебя там все-таки неподжидала. Может, вы неправильно поняли слова?

— Нет, — возразила Мередит. — Мы совершенно точно этоуслышали.

— Что ж, тогда, может статься, речь шла про другой мост.Или… мм… — Тут Бонни плотнее закуталась в пальто, закрывая глаза, и непотрудилась закончить.

Однако разум Елены смог закончить предложение, начатоеБонни: «Или про другой раз».

Неподалеку ухнула сова, когда Мередит стала заводить мотор.

2 ноября, суббота

Мой милый Дневник!

Сегодня утром я проснулась и почувствовала себя оченьстранно. Просто не знаю, как это описать. С одной стороны, я была так слаба,что, когда попыталась встать, ноги поначалу отказались меня держать. А с другойстороны, я ощутила такое… такое удовольствие. Я чувствовала такое спокойствие иумиротворение. Как будто я плавала на ложе золотистого света. Мне былосовершенно наплевать, смогу ли я когда-нибудь сдвинуться с места.

Затем я вспомнила про Стефана и снова попыталась встать, нотетя Джудит уложила меня обратно в постель. Она сказала, что Бонни и Мередитушли несколько часов тому назад, а я так крепко спала, что они даже не смоглименя разбудить. Еще она сказала, что я нуждаюсь в хорошем отдыхе.

Вот я теперь и отдыхаю. Тетя Джудит притащила сюда телевизор,но мне не хочется его смотреть. Лучше я буду лежать в кровати и писать тебе —или просто лежать.

Я жду, когда Стефан мне позвонит. Он обещал позвонить. Аможет, не обещал. Не могу вспомнить. Когда он все-таки мне позвонит, я должнабуду…

3 ноября, воскресенье, 10:30 вечера

Только что прочитала вчерашнюю запись и очень расстроилась.Что же со мной такое твориться? Я прервала запись буквально на полуслове, итеперь даже не знаю, что собиралась сказать. И я ничего не объяснила на счетнового дневника и всего остального. Должно быть, я совсем ничего не соображала.

Так или иначе, теперь я официально объявляю о начале новогодневника. Эту тетрадку я купила в канцтоварах. Она совсем не так красива, какпредыдущая, но все равно подойдет. Я уже потеряла всякую надежду когда-нибудьувидеть мой старый дневник. Тот, кто его украл, похоже, не собирается еговозвращать. Но стоит мне только подумать о том, что кто-то его читает, узнает омоих заветных мыслях и моих чувствах в отношении Стефана, мне хочется убитьэтого человека. И в тоже время мне так стыдно, что я готова умереть отунижения.

Нет, я не стыжусь тех чувств, которые испытываю к Стефану.Но это мое личное дело. А, кроме того, там есть совсем интимные записи — о том,как мы целовались, как он меня обнимал… Уверена, Стефан нипочем бы не захотел,чтобы кто-то об этом прочел.

Разумеется, там нет ни слова про его тайну. Я тогда ещетолком ничего не знала. И только когда Стефан поделился со мной своей тайной, яего действительно поняла, и мы по-настоящему сблизились, оказались вместе.Теперь мы неразрывны, мы часть друг друга. Мне кажется, я всю жизнь его ждала.

Может быть, ты думаешь, что я ужасно себя чувствую из-залюбви к нему, если вспомнить, кто он такой. Да, Стефан может быть буйным ижестоким, и я точно знаю, что в его прошлом есть вещи, которых он стыдится. Ноон совершенно не способен быть жестоким по отношению ко мне. С прошлымпокончено. Внутри у Стефана такое чувство вины и столько боли! Мне оченьхочется его излечить.

Я не знаю, что будет дальше: я просто рада, что Стефан вбезопасности. Сегодня я отправилась к пансионату и выяснила, что полиция вчератам побывала. Стефан был по-прежнему слаб и не смог воспользоваться своейСилой, чтобы спровадить полицейских, но они ни в чем его не обвинили. Онипросто задали несколько вопросов. Стефан сказал, что полицейские вели себя вполнедружелюбно, и это вызывает у меня определенные подозрения. Все вопросы на самомделе сводились к одному — где Стефан был в ту ночь, когда напали на старика подмостом, когда напали на Викки у разрушенной церкви, а также в тот вечер, когдав школе был убит мистер Таннер.